Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Филарет Московский (Дроздов) святитель

Лот сидел у ворот содомских. Врата у древних были местом старейшин и дел общественных и частных (Быт. 34:20, Втор. 21:19, Руф. 4:1). Посему раввины думают, что и Лот был в числе судей содомских. Но сие не согласно с повествованием Моисея (Быт. 19:9). Вероятно, что Лот находился у городских ворот, ища случая оказать странноприимство.

Нет, мы ночуем на улице. Ангелы на время скрывают свое намерение посетить Лота, дабы тем более открыть его усердие. Подобный пример имеем в самом Иисусе Христе (Лк. 24:28, 29).

Слова: весь народ, конечно, не могут быть здесь приняты в точном и полном знаменовании. Означается ими многочисленное смешанное скопище. Впрочем, столь невероятное устремление зверской толпы на двух странников изъясняется надеждою ненаказанности.

Вот, у меня две дочери и проч. Св. Златоуст (In Genes. Hom. 43) говорит, что сей поступок Лота выше всякого странноприимства. Но некоторые новейшие толкователи осуждают оный, полагая, что для отвращения злодеяния не должно подавать совет на другое злодеяние, ниже спасать невинность погибелью невинности (Calm, in h. I). Дабы дать сему поступку истинную цель, должно приметить раздельно, что Лот вместо большего преступления предлагает Содомлянам меньшее, так, как бы кто разбойнику, покушающемуся на человекоубийство, для уменьшения зла предложил довольствоваться грабительством; что дочерей своих он подвергает только несчастию, а не преступлению, ибо насилие не может нарушить целомудрия; что права гостеприимства, особенно важные в древности, и вообще любовь к ближнему оправдали бы его, если бы он пожертвовал своею жизнию за невинных пришельцев, вверивших себя его дому; на том же основании он жертвует семейственною честию; что он мог надеяться столь нечаянным и отважным предложением совсем отвратить всякое злодеяние, поелику его семейство находилось в Содоме под защитою прав гражданских, которые были еще несколько уважаемы беззаконниками. При всем том должно признать первую погрешность, или грех Лота в том, что он жил и располагался вступить в родственные связи в таком народе, которого разврат не мог быть ему неизвестен.

Из слов Содомлян к Лоту видно, что суд общественный и права гражданские могли еще полагать некоторые пределы взаимным их бесчиниям; зато там, где не страшились закона гражданского, они попирали права человечества и природы.

Поразили слепотою. Сие не было лишение зрения, но некоторый беспорядок ощущений и воображения, препятствовавший различать и узнавать предметы, подобно как сие случилось с войском сирийским по молитве Елисея (4 Цар. 6:18-20).

Являя особенное благоволение Лоту, Бог в то же время изливает последние капли елея благости своей на недостойный народ и дает последнее свидетельство о необходимости Его над ним суда (Быт. 19:13). <...>Оно (<время Суда>) отлагается только дотоле, как наполнится число избранных и запечатленных, которые подобно Лоту должны выйти из страны погибельной, прежде ее погибели.

И суд, и средство спасения открываются благовременно, хотя и без успеха, сродникам Лота, то есть лучшим из Содомлян, дабы после сего суда не подумал кто-либо, что Содом мог быть спасен подобно Ниневии. Зятья Лота, вероятно, были те, которым обручены были две дочери Лота, еще находившиеся в его доме. <...> Те, которые исходят от мира, изводятся из него рукою Господа, хотя не всегда равно видимою; прочие ругаются исходящим, сами не видят пути своего.

Он медлил. Таковы земные пристрастия, что и смертная опасность не вдруг расторгает узы их.

Один сказал. Кажется, здесь и Лоту, как прежде Аврааму, является Господь, ибо невероятно, чтобы кто, кроме Него, властен был решить судьбу Цоара (Быт. 19:21). Не оглядывайся. Некоторые думают, что сим запрещается не столько воззрение на Содом, сколько опасная медленность в тех местах, которые должны погибнуть с оным. Но неудивительно, если и один взгляд на Содом запрещен для искушения веры и послушания или даже по причине естественной опасности от губительных сил, текущих из столь необычайного пожара. Спасайся на гору. То есть на горы Моавитские, как они после названы. Ибо и Сигор, который должен лежать на пути к горам убежища Лотова, принадлежит к Моавитиде (Ис. 15:5, Иер. 48:33, 34). <...> Исходящие должны поспешать и не озираться: Никто, взявшийся за соху и оглядывающийся назад, не управит себя в царствие Божие (Лк. 9:62). Безопасность и спасение в горе — в непрестанном удалении от мира, приближении к Богу и исследовании воли Его.

Я не могу спастись на гору. То есть я не могу вскорости достигнуть гор, а между тем истребление начнется и достигнет меня.

Он мал. Сие двукратно говорит Лот, оправдывая свою просьбу, дабы она не показалась дерзновенною и противною суду Божию.

Я сделаю тебе и сию милость. Точнее с еврейского: Я приемлю лице твое в сем. В сем выражении заключается понятие лицеприятия, которое, собственно, есть действие суда, основанное на качествах судимого лица, а не на качестве дела. Оно может быть двоякое: или являющее милость одному с нарушением прав другого, или милующее и возвышающее кого‑либо без обиды других. Первое не свойственно Богу (Втор. 10:17) и возбранено законом человеку (Втор. 16:19). Последнее есть преимущество верховной власти.

Цоар (Сигор) значит малый.

Но кого Бог ввел в малый град, тот уже не должен искать иных путей к своей безопасности, а проповедовать другим покаяние, благодать и спасение.

В усугублении в сем месте имени Иеговы евреи не находят особенной знаменательности, а изъясняют оное просто из свойства языка. Но некоторые христианские учители находят здесь указание на разделение лиц Св. Троицы (Ignae. Ер. ad Aneideh). По сей догадке текст может быть изложен так: Господь, явившийся Аврааму, одождил на Содом и Гоморр серу и огонь, от Иеговы, неявленно пребывающего на небесах. Содом и Гоморр упоминаются здесь как знатнейшие из погибших городов, которых четыре именует Моисей в книге Второзакония (Втор. 29:23), а книга Премудрости (Прем. 10:6) считает пять. В сем последнем числе, может быть, заключается Цоар. Иезекииль (Иез. 16:48) упоминает также о дщерях Содома, то есть о подчиненных Содому городах. Действие истребления Содома некоторые изъясняют как действие природы. Полагают, сера и огонь в сказании Моисея то же значит, что серный огонь, а серный огонь — то же, что огонь молнии, сопровождаемый обыкновенно серным запахом; что сильная молния зажгла не только селения, но и землю равнины иорданской, изобиловавшую битуменом и нефтью, веществами одного рода, удобно возгорающимися; что действием сего пожара и, может быть, присоединившегося к тому землетрясения, равнина иорданская, и прежде низкая и напоенная водою, еще более углублена, потом совершенно затоплена и, сообщив воде свойство грунта, превратилась в так называемое Мертвое море. Нетрудно согласиться в том, что сие изъяснение вероятно. Не доказано только то, что слова сера и огонь точно значат молнию. Их знаменования нельзя определять по их употреблению в других местах Св. Писания (Пс. 10:6, Иез. 38:22). Ибо сии места не без основания могут быть принимаемы за указания на историю Содома и потому должны объясняться ею, а не объяснять ее. Необходимо должно признать в потреблении Содома действие сверхъестественное: поелику оно предсказано Богом; поелику Ангелы приписывают оное Богу как первой причине, и себе как орудиям (Быт. 19:13); поелику огнь, низведенный Иеговою от Господа, по напряженности самого сего выражения, значит нечто более, нежели простое действие природы. И в других местах Св. Писания огнь от лица Иеговы (Лев. 9:24), также огнь с небес (2 Пар. 7:1) значит чудодейственный огонь.

О истреблении Содома и Гоморры некоторые пророки говорят как о конечной гибели (Ис. 13:19, 20, Иер. 49:18, Соф. 2:9). Но Иезекииль, назвав Содом и Самарию сестрами Иерусалима по беззакониям, всем им предсказывает обращение и восстановление (Иез. 16:46, 47, 53, 55). Иероним указывает Содом на берегу Мертвого моря. В истории христианских Церквей упоминается епископ содомский, принадлежавший к митрополии Петры (Labb, t. 1. Concl.). Должно думать, что Содом у пророка значит разврат язычников; у Иеронима — развалины или следы города, а в церковной истории — такой город, который с древним Содомом ничего не имеет общего, кроме имени, и никакой связи, кроме запутанных преданий. <...> Содом и Гоморра, по словам апостола Иуды (Иуд. 1:7), принадлежат в пример, подвергшись наказанию огнем вечным.<...>Последние казни врагов Божиих в Апокалипсисе (Откр. 14:10, 11, Откр. 19:20, Откр. 20:9, 10) изображаются одинаковыми чертами с казнею Содома. Сии собрания сводятся к общей мысли, что судьба Содома и Лота представляет в малом виде судьбу мира и человека. Весь мир и видимые небеса для огня берегутся ко дню суда и погибели нечестивых людей (2 Пет. 3:7). Время суда наступит нечаянно, когда едят, пьют, покупают, продают, насаждают, строят.

Некоторые новейшие толкователи, не могши согласить с образом своих мыслей сего превращения жены Лотовой, превращают ее истукан в памятник, ей воздвигнутый (Михаэлис); а другие (Дате, Мейснер) стараются истолковать из слов Моисея только такой смысл, что она увязла в соли. Напротив того, древние вообще полагали, что жена Лотова превращена в каменно–соляный истукан или столп (Прем. 10:7). Климент Римский говорит, что сей истукан оставался до его дней (Ер, ad Corinth. С. XI). Флавий (Antiq. L. I, с. 12.) пишет, что даже сам видел оный. Превращение сие можно представить таким образом: страх и жалость могли привести малодушную женщину в исступление и бесчувствие; истечения от пожара лютого серою и солью (Втор. 29:23) — совершенно умертвить; а потом земля и воздух, также серою и солью напитанные, — довершить окаменение. Аббат Руссо (Secrets de I, Abbe Rousseau), путешествовавший по Аравии, нашел в сей стране силу окаменяющую в удивительном изобилии. Впрочем, к древнему, и по древности важному, мнению об окаменении жены Лотовой не должны без разбора быть примешиваемы не имеющие чистого источника предания о продолжающихся женских припадках ее истукана, о ежедневном возобновлении отъемлемых у него частей (Carm. de Sodoma in орег. Tert. Iren. L. IV, c. 51.) и несогласные одни с другими известия путешествовавших. Если ныне и нет сего истукана, посему еще нельзя сказать, что его не было. Преступление, погубившее жену Лотову, было не столько воззрение на Содом, сколько преслушание заповеди Божией и пристрастие к жилищу разврата (Лк. 17:31, 32).

То, что Авраам поспешает видеть Содом, есть следствие разговора его с Богом, по которому он оставался в ожидании.

Вспомнил Бог о Аврааме и вывел Лота. Сие заключение сказания о Содоме открывает связь сего сказания с историею Авраама, разрешает и дополняет разговор Господа с Авраамом, по содержанию своему как бы прерванный и неоконченный, и оправдывает милость Божию к семейству Лота, которое в приключениях своих, по исшествии из Содома, кажется ее недостойным.