Читать толкование: 2-ое послание к Фессалоникийцам ап. Павла, Глава 3, стих 8. Толкователь — Феофан Затворник святитель

Ниже туне хлеб ядохом у кого (начало в толковании на ст. 7), не ели хлеба даром ни у кого, хоть «если б и ели у кого, то это было бы не даром: достоин бо делатель мзды своея (Мф. 10:9, 10)» (Златоуст). Следовательно, те, обличаемые, туне хлеб ели, или тунеядствовали, жили на чужой счет. Может быть, и бражничали, ходя из дома в дом, чтобы поесть и попить, и тем истощая себя взаимно или тех из своего круга, кои имели какой достаток. Имея силы работать и тем доставать себе содержание, они не стыдились всякими неправдами подбиваться к другим и объедать их. Но в труде и подвизе день и нощь делающе. Не туне хлеб ели, но делающе, то есть добывая его трудами рук своих. Не сторонний кто содержал нас даром, но мы сами кормились своими трудами. «Принесши к вам Евангелие, мы ни у кого ничего не брали, но день и ночь проводили мы в трудах, чтоб чрез то приобрести необходимое для пропитания» (Феодорит). День и нощь, не та мысль, что только и делали, что работали, ибо надо было и есть, и спать, проповедовать в синагоге и по домам. Апостол хочет сказать: ни днем, ни ночью никто не видал нас без дела. Все время, за удовлетворением естественных потребностей тела, было у нас употребляемо, кроме проповеди, на работы. И вот чего у некоторых из обратившихся солунян недоставало: чтоб спокойно сидеть дома и с терпением исправлять работы, какие кому поручены. Да не отягчим никогоже от вас. Солуняне уверовавшие, конечно, не сочли бы в тягость содержание Апостолов, когда, как в первом послании сказано, они оказывали благотворение даже живущим в других местах. «Отягчением считается то, когда кто берет что у кого против воли» (Феодорит), или то даже, «когда кто дает другому не с великим усердием» (Златоуст). Но ни первого от Апостолов, ни второго от солунян ожидать нельзя. Чего бы не сделали они для святого Павла, которого возлюбили крепкою любовию, как сам засвидетельствовал? Но Апостол выставляет, чем особенно он побуждаем был действовать таким образом. Отеческая его любовь к обращаемым не позволяла ему хоть малостию какою беспокоить их. Она побуждала его все иждивать для них, ничего от них не требуя и не принимая. В послании к Коринфянам он указывает побуждением к тому — опасение воспрепятствовать успеху проповеди; а здесь — эту деликатность своего отеческого чувства. Выставляет же он ее на вид с тою особенно целию, чтоб тем резче обозначить безобразие тунеядства. Он хотел внушить, как замечает святой Златоуст, такой урок: «Если я, проповедник словес учения, побоялся отяготить вас, то тем более (должен бояться сего) тот, кто вам не приносит никакой пользы». Не яко не имамы власти. И Господь повелел проповедающим Евангелие от Евангелия жити (1 Кор. 9:14), когда, посылая на проповедь Апостолов, сказал им: в том же дому (в коем примут их) пребывайте, ядуще и пиюще яже суть у них (Лк. 10:7). Все Апостолы так и делали. Вероятно, и святой Павел пользовался по временам сим правилом. Мог бы он воспользоваться им и у солунян, и, конечно, никто бы против этого ничего не посмел говорить. Но он этого не делал. Дух Божий, руководивший им, внушил ему другой образ действования, может быть, по характеру тех народов, среди которых суждено было ему распространять Евангелие.