Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Иоанн Кассиан преподобный

Наконец, тех самых, которых в первом послании к фессалоникийцам Павел ласкал мягкими словами, во втором послании, как не уврачевавшихся легкими средствами, он начинает врачевать острыми какими-то и жгучими лекарствами, не предпосылает им никакого пластыря мягких слов, никакого нежного, ласкового выражения, как там: «просим вас, братия», но завещаваем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно. Там просит, а здесь завещевает или повелевает. Там расположение ласкающего, здесь - строгость завещевающего и угрожающего. Завещаваем вам, братия, поскольку прежде нас просящих вы пренебрегали слушать; по крайней мере, ныне завещевающим повинуйтесь. И само завещевание не голым словом, но с заклинанием именем Господа нашего Иисуса Христа делает страшным, чтобы они как бы опять не презрели его, как простое, произнесенное обыкновенным человеческим голосом; не подумали, что нет нужды строго исполнять его. И тотчас, как искуснейший врач, гнилые члены, которым не мог доставить уврачевания легким лекарством, пытается врачевать надрезом посредством духовного ножа, говоря: завещаваем... удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас. Итак, он повелевает удаляться от тех, которые не хотят заниматься делом, и отсекать их как члены, поврежденные гнилостью праздности, чтобы болезнь бездеятельности, как смертельная зараза, распространяющейся гнилостью не повредила и здоровые части членов.

Притворство смирения авва Серапион в одно время хорошо обличил. Однажды пришел к нему один человек, который видом и словами показывал большое самоуничижение; старец по обычаю пригласил его совершить с ним молитву; тот, никак не соглашаясь на его просьбу, кланяясь, уверял, что он подвержен стольким грехам, что недостоин даже дышать этим общим воздухом, и не садился на рогожу, а на землю, а тем более не согласился на омовение ног. По окончании обеда, когда обычай призывал к собеседованию, авва Серапион начал кротко, благосклонно увещевать его, чтобы он праздным бродягою, особенно поскольку он молод и так здоров, по легкомысленному непостоянству не расхаживал повсюду, но, сидя в келье, по правилам старцев, содержался лучше своим трудом, нежели на чужой счет. Этого не допускал и апостол Павел, и, хотя за труд проповеди Евангелия он имел право на пропитание от других, однако ж лучше хотел день и ночь работать, чтобы своими руками приготовлять ежедневное пропитание себе и тем, которые служили ему, а работы производить не могли... Потому надо стяжать истинное смирение сердца, которое состоит не в притворстве наружном и на словах, а в искреннем уничижении духа.