Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Иванов А.В. профессор

Об идоложертвенных. Эта глава по настоящему положению не представляет прямого практическаго приложения; но в историческом отношении она имеет важное значение. Притом же эта глава очень хорошо выясняет характер Христианской свободы, и потому заслуживает внимания экзегета. Вси разум имамы. Апостол говорит о более образованных и знающих людях и против них направляет своё обличение. Разум кичит, то есть делает надменным, когда приобретаются знания только из простой любознательности, для того только, чтобы знать; разум кичит, когда человек узнаёт только для себя, из тщеславия; разум кичит, когда знания приобретаются и продаются для своей пользы. Но есть люди, которые стараются исправить свою собственную жизнь согласно с приобретёнными ими знаниями; здесь уже любы назидает; есть другие, которые заботятся о сообщении своих знаний ближним, о назидании неведущих — и тут любы назидает.

Стихи 2-3. Аще ли кто мнит ся ведети что, не у ничто же разуме якоже подобает разумети. Это выражение напоминает слова древнегреческаго философа Сократа, признаннаго Дельфийским оракулом самым мудрым из людей за то, что сказал, что “я знаю, что ничего не знаю”, видевшаго цель философии в самопознании как пути к постижению Божественной истины и разсматривавшаго знание как добродетель. На стенах же Дельфийскаго храма было начертано; "Познай самого себя". Аще кто любит Бога, сей познан бысть от Него. Здесь внушается мысль о величии человека, любящаго Бога: его знает Сам Владыка Вселенной. (В Русском: Но кто любит Бога, тому дано знание от Него). Любовь является необходимым условием всякаго познания, тем более Бога, Который есть Сама Любовь. Человек, любящий Бога, получает знание от Него и делается способным понимать и чувствовать нужды братьев своих.

Идол ничтоже есть; ου̉δὲν ει̉́δωλον, собственно: «нет никакого идола», как дальше: нет иного бога, кроме Бога. Идол, ει̉́δωλον, у Греков первоначально назывались души умерших, не имевшия тела и силы: то же, что у Римлян umbrae — тени; позднее это слово стало прилагаться у Эллинистов и у самих язычников к изображениям языческих божеств, потому что, как они верили, эти божества действенно присутствовали в своих изваяниях. Апостол хочет сказать, что существующие в мире идолы на самом деле не изоб­ражают никакого бога, то есть, они не имеют силы и потому ничто, как и переведено в Славянском и Русском текстах.

Но не во всех разум, то есть не все возвышаются до такого понятия об идолах, что они не означают никакой действительной вещи. Совестию идольскою, или лучше (по Златоустому), с такими же мыслями, с какими вкушали прежде. В Русском: с совестью, признающею идолов.

Брашно нас не поставляет перед Богом. Апостол имеет в виду употребление идоложертвеннаго, которое, как и вообще всякая пища, ни одобряется, ни запрещается Христианством, и не составляет Богослужебнаго действия. Но, конечно, было бы непоследовательно видеть в этом выражении Апостола основание для противоречия тем правилам Церкви, которыя предписывают Христианам посты и устанавливают различие между постною и скоромною пищею. Устанавливая такое различие в пище, Церковь вовсе не имела намерена связывать совести Христиан употреблением той или другой пищи, и сделать их ответственными перед Богом за это, а указала лишь, какия из брашен более приличествуют одному времени и состоянию Христиан, какия — другому, чтобы таким образом успешнее достигнуть предположенной цели — посредством поста и воздержания возвысить дух Христианина и покорить плоть его. Долг Христианина исполнять эти требования Церкви из послушания, а не смотреть на них, как на фарисейское ограничение свободы Христианской.

Не имам ясти мяса во веки, да не соблазню брата моего. Этим замечанием Апостол окончательно указывает в разсматриваемом им вопросе акт любви Христианской. Вера, — по его разъяснению, — определяет отношение Христианина к языческому миру, показывая, что идоложертвенное не сквернит верующих, и что потому Христианин не должен бояться такого осквернения от соприкосновения с язычеством; иначе, — как замечает Апостол в другом месте, — Христианину следовало бы из мира выйти (1 Кор. 5:10). Любовь же определяет взаимныя отношения Христиан, заставляя их соображаться при всяком поступке с совестью и пониманием ближняго.