Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Даниил Сысоев священник

Послания к Коринфянам обращены к «церкви Божией, находящейся в Коринфе, освященным во Христе Иисусе, призванным святым, со всеми призывающими имя Господа нашего Иисуса Христа, во всяком месте, у них и у нас». Павел и Сосфен обращаются к Церкви Божией в Коринфе. И здесь появляется очень важный момент: часто протестанты, сектанты говорят, что Библия написана для всех. Мы этого в Библии не видим. Смотрите, к кому обращено это послание? Оно написано для Церкви Божией в Коринфе и также для всех призывающих имя Господа нашего Иисуса Христа, то есть для вселенской Православной Церкви. Библия не обращена к людям, находящимся вне Церкви. Библия — это слово Божие, данное народу Бога, Церкви Божией. В самом деле, с еретиками о Библии спорить нечего. Библия — это книга Церкви, для Церкви написанная. Сам текст Библии об этом говорит: «Церкви Божией, находящейся в Коринфе». Послание не ко всем жителям Коринфа, не к товарищам баптистам, не к свидетелям Иеговы, а к «Церкви Божией, находящейся в Коринфе», и к тем, кто с ней находится в общении. Коринфская Церковь до сих пор существует — она была и остается Православною Церковью… Есть преемник у апостола Павла — митрополит Коринфский. Златоуст говорит, что апостол «церковь называет Божиею, выражая тем, что в ней должно быть единение, потому что если она Божия, то соединена и едина, не только в Коринфе, но и во всей вселенной. Имя Церкви — это имя не разделения, но единения и согласия» Беседа 1.

С точки зрения апостола Павла и вообще Священного Писания, Церковь Божия — едина на всей планете, но в каждом месте она являет себя. И являя себя здесь, она должна и здесь являть свое единство. Поэтому если в Москве начнутся какие-то разделения, разногласия (например, кто-то станет говорить, что они артемьевцы или даниловцы, или кто-то еще), это будет совершенно неправильно, потому что Церковь едина и должна пребывать в единстве. «Освященным во Христе Иисусе», то есть Бог освятил нас во Христе Иисусе, Бог Отец вырвал нас из этого мира и сделал священными через Иисуса Христа, омывши водою и Духом Святым. То, что было обещано Богом в древности, совершилось. Бог освятил нас в Иисусе Христе, и именно поэтому Он делает нас едиными. Все мы освящены Святым Духом, омыты в одной купели, одним миром помазаны. Вы знаете, что мы с теми древними коринфянами одним миром мазаны? По Преданию первое освящение мира совершили сами апостолы. Они оставляли освященное миро в церквах, а потом епископы варили новое миро и добавляли в него от апостольского мира. И так до сих пор: когда варится миро, остаток старого мира выливается и потом доливается обратно в сосуд, где миро хранится. Алавастр , хранящийся у Патриарха, достаточно новый, всего лишь XIV века, прислан из Константинополя, но в Константинополе стоят алавастры еще времен апостола Андрея. Таким образом, мы в прямом смысле одним миром мазаны — и в пространстве, и во времени. Это выражает единство Церкви.

Итак, «призванным святым». То есть вы призваны к святости. Вы тут безобразиями занялись — а призваны быть святыми по Слову Бога. И вы должны быть едины «со всеми призывающими имя Господа нашего Иисуса Христа, во всяком месте, у них и у нас». Апостол подчеркивает, что во всяком месте вы должны быть в единстве со всеми людьми. Должно быть единство со всеми святыми, где бы они ни находились. Православный грек для меня брат. А православный американец, даже если мы не любим Америку, для меня брат? Брат. А грузин православный, даже если Грузия не любит Россию, брат? Брат. Для нас любой православный христианин — брат, где бы он ни находился и какой бы нации ни был. И желает им Бог: «Благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа» (1 Кор. 1:3).

Очень своевременно желает, потому что мир нарушен и единство благодати из-за этого может подвергнуться гибели. Поэтому Бог желает благодати и мира от Бога Отца и Сына Иисуса Христа. Благодать приносит мир. Святитель Феофан цитирует Феофилакта Болгарского: «Потому желаю, чтоб оба эти блага были у вас всегда, чтобы вы ни от благодати не отпадали, ни от мира, разноглася друг с другом. Но как же вы распределили себя по разным лицам — людям, и у них ищете благодати и благоволения, будто у учителей?».

Не у людей нужно благодати искать! Некоторые говорят: «Надо найти особого благодатного старчика». Но разве можно найти благодати у людей? Благодать ищется у Бога Отца и Сына Иисуса Христа в Святом Духе!

Есть особое чудо для учителя, когда видишь, что твой ученик обогащен удивительными дарами. Конечно, человек должен уметь за это благодарить Бога. Некоторые учителя недовольны, что ученики становятся выше их. Но хороший учитель только обрадуется, видя, что ученик становится выше. Как апостол радовался, что его ученики растут духовно, что Бог дал им огромную благодать во Христе Иисусе! И самая главная благодать, которую Он дал, — Он дал им веру. На самом деле это удивительный дар Бога. Вы часто благодарите Бога за то, что верующие? Вот над евреями всё время издеваются: каждое утро еврей благодарит Бога за то, что он родился евреем и не женщиной. Шутки шутками, но благодарить Бога за то, что Он дал нам веру, — наша прямая обязанность. Посмотрите, сколько людей на свете веры не знают! Сколько людей живут во тьме и сени смертной, света Божьего не видят и видеть не хотят! А разве своими усилиями мы стали верующими? Нет, по дару Творца! Это подарок, который дан нам через Иисуса Христа. И мы должны благодарить Бога за этот великий дар веры, который нам дан, за то, что мы можем верить в Бога, что нам глаза Бог открыл, что мы не слепые котята, которые не знают откуда пришли и куда идут, что мы дети Божии, освященные Богом, «потому что в Нем вы обогатились всем». Во Христе огромное количество всех видов богатств, Христос имеет всю полноту знаний, всю полноту искусства добра, всю полноту сил для победы над злом. И вся эта полнота сил, которая есть во Христе как в Боге, открыта для нас — это удивительный подарок Создателя, немыслимый подарок Бога. «В Нем вы обогатились всем, всяким словом и всяким познанием|||», то есть вам Бог дал благодатный дар слова, умение ясно передать Слово Божие, передать то, что Бог хочет от нас. Это, действительно, благодатный дар. Есть люди, у которых этого дара нет, они не могут передать Евангелие понятным языком. Бывают даже и батюшки такие. Это не их недостаток, просто у них нет этого благодатного подарка, который дал Святой Дух. У них есть другие дары, но этого дара им не дано. Коринфской церкви была дана благодать ясного выражения Слова Божьего. За это апостол Павел благодарил Бога. Ещё он благодарил Бога за то, что они были обогащены всяким знанием, то есть им было ясно преподано Евангелие, и они поняли то немыслимое откровение Божие, которое было дано людям через Христа. Феофан Затворник так толкует эти слова: «Поелику неисправности у коринфян были и в употреблении дара слова, то очень уместно допустить, что сей дар и здесь разумеет апостол. Дар слова, или достодолжного предлагания учения христианского в Церкви есть дар высокой цены. Он выше разумения: ибо этим в себе только богатится человек, а тем богатит и других».

Есть дар знания, когда человек понимает сам, а есть дар слова, когда он может понятое, узнанное передать другим. Феофан Затворник говорит, что этот дар более дорогой, чем просто дар понимания. И оба этих дара были у коринфян. Тем не менее, апостол начинает уже потихоньку их укорять: как же вы, имея такой дар, имея таких представителей, которые вам всё ясно объясняют, раскладывают по полочкам, начали между собой драться и делиться.

Вам не нужно никакого нового дара, вам уже дана вся полнота даров Святого Духа. Ваша Церковь очень богата, у вас огромное количество талантов, говорит апостол. Я за это благодарю Бога. Вам остается только дождаться Откровения Иисуса Христа, Его Второго Пришествия — сохранить дары, использовать их и дождаться второго пришествия Христа, чтобы войти в Его Царство.

Или проще: который и упрочит вас, сделает безупречными в день Господа нашего Иисуса Христа. Видите, что с христианами в конце мира произойдет? Чем будет Страшный Суд для верных Богу христиан? Для верных христиан День Суда тоже важен — этот день станет днем, когда их добродетели навсегда станут прочными, а сами люди потеряют возможность погрузиться во зло, потеряют возможность разложиться, сгнить. Они станут прочными силой Иисуса Христа. Разве не здорово?! На самом деле нормальный христианин только об этом и мечтает: чтобы не было ни искушений, ни колебаний, ни дьявольских нашептываний, ни наущения, а чтобы твердо быть в Слове Христовом. Вот за всё это благодарит апостол.

Надежда, что Господь сделает твердыми коринфян, основана на том, что Бог верен. Он вас призвал и доведет до самого конца. Вы через Бога призваны в общение Сына Его Иисуса Христа. Здесь апостол повторяет мысль самого Христа, Который сказал: «Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня» (Ин. 6:44). Бог Отец вас призвал (и нас всех с вами призвал) в общение Сына Иисуса Христа. На Его верности и строится наша надежда. Это очень важная мысль, когда мы впадаем в отчаяние. Часто люди говорят: «Ну, и как же я спасусь? Где гарантии?» Ответ апостола: верен Бог, через которого мы призваны в общение Сына Иисуса Христа. Почему мы удостоились приобщения Сына Божия? Нас призвал Бог, и Он верен Своему слову. И на Его верности строится наша надежда. Именно Он вытащит нас из беды. Поэтому и говорил один старец, что христианину погибнуть не так легко как кажется. Бог, значит, вас призвал, омыл водою крещения, дал вам Святого Духа, дал вам вкушать Тело и Кровь Господню, грехи вам простил, а потом просто так даст дьяволу вас сожрать? Не выйдет! Он о вас будет заботиться: то подзатыльник даст, то милость Свою, но будет всеми силами за вас бороться. Верность Божия в этом заключается. Многие неправильно думают, что надо самим карабкаться, что мы своими силами пробиваемся на вершину горы. Нет, это Бог нас несет! И в Его верности — залог спасения христиан. И за это надо благодарить Бога, за удивительную, немыслимую верность Создателя. Златоуст красиво об этом говорит: «Верен, говорит, Бог, то есть истинен. Если он верен, то и сделает, что обещал; а обещал Он сделать нас общниками Единородного Сына; для этого Он и призвал: “ибо дары и призвание Божие непреложны” (Рим. 11:29)» Беседа 1.

Даже про евреев мы знаем, что призвание евреев неотменяемо в принципе. Поэтому, когда евреи каются, принимают крещение, Дары Божии на них опускаются — те самые дары, которые даны всему народу Божиему, а раньше были даны только израильскому народу. Так над ними исполняется Слово Божие. Конечно, обещание Бога неизменно. «Об этом он говорит теперь прежде всего, чтобы после сильных обличений они не впали в отчаяние. Обещанное Богом непременно исполнится, если только мы сами не будем сильно противиться, подобно иудеям, которые, будучи призываемы, не захотели принять благ. Это зависело уже не от Призывающего, но от их неблагодарности: Он хотел даровать, а они не хотели принять, и таким образом лишили сами себя. Если бы Он призывал их к делу трудному и тяжкому, то хотя бы неповиновение их и тогда не заслуживало прощения, но, по крайней мере, они могли бы сослаться на это; если же призываются к очищению, к оправданию, к освящению, к искуплению, к благодати, к дару, к уготованным благам, “которых не видел глаз, не слышало ухо” (1 Кор. 2:9), если призывает Бог и призывает Сам, то могут ли быть достойны прощения не обращающиеся к Нему? Потому пусть никто не обвиняет Бога. Не от Призывающего происходит неверие, а от неповинующихся» Беседа 1.

Часто говорят: «Ну не поверил человек, у него есть извинения». Иоанн Златоуст утверждает, что никакого извинения нет. Если человека позвали, а он отказался, то нет ему никакого извинения за это, потому что его призывают к такому количеству подарков, а он отказывается! В конце концов, к чему мы призываем? К прощению грехов, к полному пересмотру прошлого. Это же величайший подарок! «Но скажешь: можно было бы привести и не желающих? Нет; Бог не желает насилия или принуждения. И кто, призывая к почестям, венцам, пиршествам и торжествам, станет влечь кого-нибудь против воли и связанного? Никто, потому что это свойственно насилующему. В геенну Он посылает против воли, а в царствие призывает добровольно; в огонь ведет связанных и плачущих, а к бесчисленным благам — не так: самые блага не были бы вожделенны, если бы они по свойству своему не были таковы, чтобы к ним стремились добровольно и по сознанию великого их достоинства» Беседа 1.

После того, как апостол Павел в молитвах поблагодарил Бога о жителях Коринфа, таким образом, похвалил их, он переходит к тем бедам, которые привели к написанию Послания: «Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях. Ибо от домашних Хлоиных сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры. Я разумею то, что у вас говорят: “я Павлов”; “я Аполлосов”; “я Кифин”; “а я Христов”. Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились? Благодарю Бога, что я никого из вас не крестил, кроме Криспа и Гаия, дабы не сказал кто, что я крестил в мое имя. Крестил я также Стефанов дом; а крестил ли еще кого, не знаю. Ибо Христос послал меня не крестить, а благовествовать, не в премудрости слова, чтобы не упразднить креста Христова» (1 Кор. 1:10-17).

Первое, главное обвинение, которое Павел выдвигает против Коринфской Церкви, — то, что Церковь разделилась на партии. Что это были за партии? Согласно Златоусту и другим отцам Церкви, речь шла не о том, что появились догматические разномыслия. Нет, веру они хранили общую. Но возникли разные группы с разными учителями. Как говорит Феофан Затворник, разные «коноводы» — активные, авторитетные учителя — стали собирать под свои знамена христиан, противопоставляя себя другим христианам. При этом одни ссылались на авторитет апостола Павла, другие — апостола Петра, третьи — апостола Аполлоса, четвертые говорили, что они просто Христовы. Такое разделение идет от людей, когда люди говорят: «Самый правильный православный человек вот такой-то, а всех остальных еще проверить надо, какие они православные». Картинка, к сожалению, очень знакомая. Со времен апостола Павла в церквах ничего не изменилось. Болезнь, которую сатана посеял в Коринфе, к сожалению, сеется тем же самым дьяволом до сих пор. Эта болезнь заключается в том, что люди идут не к Богу, а к человеку. Это человекобожие в Церкви приводит к страшным последствиям. Поэтому апостол говорит так: «Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, — здесь стоит слово «паракало», буквально: ходатайствую; даже: выступаю с требованием ради имени Иисуса Христа, — «чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях» (1 Кор. 1:10). То есть апостол говорит: «Я вас умоляю не ради себя, а ради Господа нашего Иисуса Христа, который умер за нас, ради Его крови, чтобы вы всё говорили одинаково». Насколько интересна мысль апостола! Мысль совершенно несовременная. Апостол запрещает частные богословские мнения. Апостол запрещает, чтобы в церквах существовало какое-то разделение, разномыслие и так далее. Чтобы в церквах существовали какие-то партии. Апостол во имя Христа умоляет, чтобы такого не было. Как говорит Златоуст: «Он апостол Павел не напрасно и не просто делает это, но частым употреблением этого высокого имени желает низложить их надменность и истребить злой их недуг» Беседа 1.

Апостол Павел, напоминая коринфянам, к кому они пришли, говорит: «Вы разве к апостолам пришли? Вы разве к людям пришли? Вы разве ради людей ходите сюда? Разве в собрание церковное вы ради тленных человеков собираетесь? Вы не должны собираться ради тленных людей! Вас Господь сотворил, Господь искупил, Господь спас, Господь будет судить, а вы тут о каких-то земных вещах заботитесь». А как часто и сейчас приходится слышать такое же! Сколько страшных разделений по ничего не значащим вопросам в церквах! Апостол призывает: «Вы должны говорить одно и то же. Язык говорит то, что в душе и в сердце». Помните, Христос сказал: «Ибо от избытка сердца говорят уста» (Мф. 12:34). Итак, «язык говорит то, что в душе и сердце. Объедини мысли и чувства, одна будет и речь. Но речь распространяет разномыслие, и зло разделения расширяется. Это и пресекает в первую очередь святой Павел, как бы говоря: перестаньте вы разноречить, говорите все в одно слово, иначе увеличится разделение между вами. И потому, может быть, сказал он об этом вначале, что скорее всего и всё дело состояло более в легкомысленном разноречии, чем в серьезном разделении взаимном. Потому вслед за сим и говорит апостол: и да не будут в вас распри, то есть разделения на партии. (…) Когда одежду раздирают на части, и части никуда не гожи, и одежда пропала. То же будет и у вас. И части, на какие разделитесь, не представят ничего здравого, и целое уничтожится». Представьте, если одежду раздирают, она становится никуда не годной, а если Церковь раздирается на части, Дух Божий покидает ее. Поэтому апостол и говорит: смотрите, как бы не пропасть, как бы эти разделения по ничтожным поводам не привели к гибели всей Церкви. Апостол Павел в своей последней речи к ефесским епископам говорил, что среди них возникнут учителя, которые будут учить превратно, желая увлечь людей за собою. «Ибо я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою» (Деян. 20:29—30). Действительно, это страшная болезнь, если эти люди ведут за собою. Когда люди говорят «вот, я из той партии, из того прихода» — это, конечно, страшно. Это разделение в церквах. Все храмы — Божии, все христиане мира — Божии. Всех храмы угодны Богу, потому что в них благословляется Отец, воспевается Сын, славословится Святой Дух, содержится неповрежденное учение, Сам Бог действует в Святых Таинствах. К сожалению, как в Коринфе тогда, так сейчас и в Москве, приходится слышать о таких разделениях, когда уже священники начинают говорить: «Надо только сюда ходить, а туда нельзя ходить». Или: «Этот храм хороший — в нем ИНН нет, а тот храм плохой — в нем ИНН есть». Начинают стравливать людей между собой… Это то самое чудовищное разделение, ненавистное Богу, которое приводит к раздиранию тела Церкви. Все ереси начинаются с этого.

Знаете, с чего начался старообрядческий раскол? С личных обид. В свое время был такой кружок «Ревнителей благочестия», в него входили: некий Никон — тогда он был митрополитом Новгородским, — некий протопоп Аввакум, Иван Неронов, Лазарь, Даниил и еще ряд деятелей. Они радели за то, чтобы очистить богослужение от появившихся наслоений, лжеучений, которые вкрались в богослужебные книги (это действительно так), и увеличить благочестие в обществе. Затем, благодаря деятельности этого кружка, удалось партийными методами протолкнуть Никона в патриархи. Аввакум же ожидал, что Никон будет патриархом только формально, а реально будет править он, но всё сложилось иначе. И тогда появилась личная обида. Протопоп Аввакум жаловался: «Этот Никон, собака такая, посмел не пускать меня в патриарший дворец. Я хотел туда свободно входить, а он, собака, меня не пускал». Так они поняли, что благочестие на Руси порушилось. Логика была именно такая: лично меня обидели, значит, благочестие на Руси порушилось. И начались те самые схизмы, расколы, о которых предупреждал апостол. Личная неприязнь породила разделение, личная неприязнь отделила от Церкви многие миллионы людей, десятки тысяч которых покончили с собой самыми изуверскими способами: сжигали себя в избах, закапывали себя заживо в землю, доводили себя голодом до смерти. Всё это происходит потому, что люди не слушают апостола Павла, который говорит: «Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях». Говоря современным языком: «Имейте одни мысли. Я умоляю вас, чтобы вы были налажены в том же уме и в том же мнении». Что значит «налажены»? Представьте, что идет наладка компьютера: нужно, чтобы оборудование между собой гармонировало, чтобы не было конфликта оборудования. Или: как сделать этот стол? Его нужно наладить, чтобы ножка в паз входила, при этом желательно, чтобы стол был горизонтальный, а не косой. Точно так же идет налаживание людей, когда они притираются друг к другу в церквах. У каждого самые разные таланты, и апостол говорит: «Я желаю, чтобы вы своими талантами настраивались друг на друга, налаживались». Не так, чтобы каждый в свою дуду дудел, а так, чтобы каждый подстраивал свой талант к другому. Каким образом? «В одном духе и в одних мыслях» — чтобы одно и то же мышление было мышлением Иисуса Христа, мышлением Божиим. Не в человеческом мышлении налаживались, потому что подстройка по-человечески невозможна; попробуйте, например, эгоистов наладить друг под друга: или один другого сломает, или они друг друга съедят, ну, или разбегутся в разные стороны. Златоуст говорит так: «Бывает и то, что при согласии в мыслях еще нет согласия в духе, например, когда мы, имея одну и ту же веру, не соединены между собой любовью. В этом случае мы согласны в мыслях,— думаем ведь одинаково, — но еще не согласны по духу. То же было и в Коринфе, где один держал сторону того, а другой — иного. Потому Павел и говорит, что надобно быть соединёными “в одном духе и в одних мыслях”. Разделения у них происходили не от различия в вере, но от несогласия в духе, по человеческому тщеславию» Беседа 1.

Видите, в чем причина? Именно тщеславие людей вызывает разномыслие в церквах. Когда люди заботятся о своей славе, обязательно возникают партии. Это явление патриарх уже десять лет как обличает — когда люди себя объявляют старцами, начинают пророчествовать, говорить: к нам ходи, к тем не ходи и т.д. Человек из-за тщеславия пытается покорить людей своей воле, забывая, что всё это в корне противоречит Евангелию.

«Что между вами есть споры» — или буквально: рвения, задорные споры, с желанием переспорить и настоять на своем, со скандалами, с оскорблениями. «Я разумею то, что у вас говорят: “я Павлов”; “я Аполлосов”; “я Кифин”; “а я Христов”». «У меня своя партия, не то, что ваша! Мой учитель самому Павлу следует, а ваш-то…»

Кстати, подобные споры возникали в Константинополе и в XI веке. Помните, праздник святителей вселенских — Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста? Одни говорили: «Василий — всё, а Григорий — это ерунда». Другие говорили: «Всё — Григорий! А кто такой Василий? Кто такой Иоанн?» А третьи говорили: «Нет, настоящий учитель — Иоанн Златоуст». И эти споры, как сообщает летопись, доходили до мордобоя. Именно для того, чтобы такого не было, апостол и говорит: «Смотрите, какое у вас безобразие происходит! Разделяется Церковь, прикрываясь именами апостолов. Но как же так? Как же можно ставить наравне апостолов и Христа?» Тем более что делали это не апостолы, а, как говорит Феофан, «коноводы», заводчики тщеславные, хвастуны, которые, прикрываясь именами апостолов, раздирают Церковь Божию. Хорошо об этом Феофан говорит: «Это значит, что коринфяне упражняли свою мудрость лишь в том, чтобы выставлять с искусством отличные стороны того или другого лица, под знамя которого они себя ставили. В этом они показывали свою мудрость и хвастались ею. Как в язычестве мудрецы занимались пустяками, так и в христианство вступивши, люди ученые вздумали заниматься предметами, в деле спасения важности не имеющими».

Это к вопросу об ИНН. Какое отношение спасение имеет к паспорту? В «Символе веры» написано: верую в паспорт? Или: верую в губительность ИНН? Может, какой-то Вселенский собор об этом писал? Или кто-то из святых отцов? Не написано же, да? Или, например, сейчас греки говорят: «Ой, проклятые еретики, по новому стилю служат!» Ну и что, что служат по новому стилю? Какое значение имеет новый стиль или старый стиль для спасения? Или старообрядцы говорят: «Нужно служить на семи просфорах, кто служит на пяти просфорах — тот проклят!» Разве у нас количество просфор привело к спасению? Но это же безумие! «Итак, никто да не осуждает вас за пищу, или питие, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу», — говорит апостол (Кол. 2:16). А у нас происходят расколы из-за совершенно пустых вещей. Если служит человек Рождество 25 декабря или 7 января, у него разве благодать праздника от этого меняется? Можно, конечно, сказать, что технически новый стиль хуже, потому что ломается весь порядок Устава, приходится всё переделывать. Да, некрасиво. Но не более того. Некрасиво, но не разделяет Церкви. А из-за этого доходит до безумия: сторонники старого стиля перекрещивают новостильников! Это же просто богохульство. Взять и похулить Святого Духа из-за старого стиля! Отца Паисия Святогорца зелоты пытались перекрестить (хотя отец Паисий был крещен вообще святым), из-за того, что он имел общение с новостильной церковью.

И дальше апостол говорит очень жестко: «Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились?». Сразу вопрос по сути: разве может Христос разделиться? Если не может делиться Христос, как же может делиться Его Тело — Церковь? Как смеете вы делить Тело Христово, как смеете рвать живую ткань Тела Господня? Кто дал вам такое право? Святитель Феофан пишет: «Одних этих вопросов достаточно было, чтобы разорить паутинные сплетения коринфских мудрецов: “Апостол не доказывает, а только предлагает вопрос, в знак очевидной нелепости заключающейся в нем мысли”». Вот вы говорите, что «тот лучше, или тот лучше», а Христос какой лучше?.. Спорят, например, где, в каком храме лучше, но ведь самое главное в храме — это Святая Чаша Господня. Скажите, пожалуйста, какая чаша лучше — в Афинах или в храме апостола Фомы на Кантемировской, или в Царицыно?.. Христос не делится! Святая Чаша Господня абсолютно одинакова везде! Апостол говорит: «Разве Павел распялся за вас?», «Разве я за вас умирал?» Вот некоторые называют себя артемьевскими или кочетковскими. Но разве Кочетков умирал за кого-то? Или отец Артемий, или еще кто-то? Это безумие — разделяться по каким-то именам, это абсолютно недопустимая вещь. «Или во имя Павла вы крестились?» Во имя кого мы крестились? Во имя Святой Троицы: Отца, Сына и Святого Духа! По установлению Христову! Святитель Феофан, цитируя Златоуста, так раскрывает эту мысль: «Некоторые находят здесь и такую мысль: “разве Христос расторг и разделил Церковь между людьми, и одну часть взял Себе, а другую отдал им?” Апостол, сказавши этим, что мы все соединены под единым Христом Господом и потому нелепо избирать себе в головы человека, хочет сказать теперь, что и все блага духовные мы имеем непосредственно от Него».

Какая у нас самая главная проблема на исповеди? Люди приходят к батюшке: «Батюшка, я согрешил тем-то и тем-то, но, вы понимаете, я то-то и то-то», — самооправданием занимаются, исповедуясь батюшке. А зачем батюшке это надо? Батюшка не работает в ФСБ, даже в ГРУ не работает, ему сведения о ваших грехах даром не нужны. Кому нужно исповедоваться? Священник специально говорит: «Се Христос невидимо стоит, приемля исповедание твое». Поэтому и крест с Евангелием лежат, икона стоит перед нами. А когда люди приходят исповедоваться батюшке, этот подход и порождает партийность. Священник — слуга, священник — домостроитель Таинств Божиих, он — свидетель, через него Христос разрешает грехи, всё до сих пор непосредственно от Христа. Поэтому, например, исповедь, совершенная Серафимом Саровским, Сергием Радонежским или таким грешным священником, как отец Даниил, ничем не отличается. Потому что всё равно ее совершают не Даниил, не Серафим, не Сергий, а сам Христос Спаситель — Он ходатайствует перед Отцом и прощает грехи. А у нас любимый вопрос: «Где бы мне такого священника найти, который мне всё скажет?» Слово Божие читайте, там всё сказано. Разве мы сейчас не узнаем себя в этих коринфянах? Мы в Слове Божием видим, как в зеркале, себя. «Род лукавый и прелюбодейный ищет знамения, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка» (Мф. 12:39).

И дальше апостол говорит: «Благодарю Бога, что я никого из вас не крестил, кроме Криспа и Гаия, дабы не сказал кто, что я крестил в мое имя». Что значит «в мое имя»? Понятно, что даже тогда коринфяне не думали, что апостол Павел крестит во имя свое. Речь идет о том, что коринфские христиане могли сказать: «Вот Павел покрестил такого-то, это же суперкрещение! Вот Степан крестил — это ерунда. А тут сам Павел крестил, у него-то благодати поболе будет!» Я до сих пор подобные разговоры слышу: «Я к такому старчику ездил, у него поисповедовался — так благодатно! Не то что у них: поп-пьянчуга в приходе». Как будто речь идет о человеке, а не о Боге, к которому мы во всех случаях обращаемся. Поэтому апостол и говорит: «Я крестил только Криспа и Гаия». Здесь очень важный момент. Святитель Феофан говорит: «Благодарит Бога, что не крестил, не потому, чтобы совершать крещение не считал делом важным или бы унижал силу крещения, но потому, что чрез это избавился от невинного даже подаяния повода к разделению или усилению толков, кои разделяли там верующих. Надо положить, что в числе причин, почему кто избирал себе кого в головы предпочтительно пред другими, было и то, что крещен им. Если и при том, что апостол никого почти не крестил, составилась часть, считавшая его своим главою, что было бы, если б он всех, им обращенных, крестил. Он и благодарит Бога, что не крестил, и чрез то не подал никому повода отклоняться вниманием от Христа Господа. Он всех к Господу приводил и радовался, когда кто подобно ему мог говорить, что “живу не ктому аз, но живет во мне Христос” (Гал. 2:20). Видя, что крещеные ближе к себе ставили крестивших, чем Господа, во имя Коего крещены, благодарит Бога, что никакого участия не имеет в этом неугодном Господу направлении умов. Если б было так, говорит как бы он, тогда моей скорби и болезням сердца моего не было бы конца, что хотя без вины, но был причиною того, что иной ближе бы имел во внимании его, нежели Господа».

Поэтому Златоуст и говорит: «Не говори мне, кто тебя крестил, но во чье имя? Важно не то, кто крестил, но кто призывается в крещении, ибо Этот отпускает грехи. Крещение важно, но эту важность сообщает ему не крещающий, а Призываемый в крещении. Совершение крещения ничего не значит относительно труда человеческого; но само по себе столь важно, что без него невозможно получить Царствия Небесного. Но такова сила его не от того, кто крестит, а во имя Кого крещение совершается» Беседа 1.

Очень жесткие слова: «Христос послал меня не крестить, а благовествовать». Прекрасное, великое дело крещение, но еще более великое дело — благовестие. Крестить может любой священник, а благовествовать не любой. Поэтому Иоанн Златоуст и говорит про тех, кого ставят на крещение: «Так и теперь мы поручаем это дело простейшим из пресвитеров, а преподавание учения — благоразумнейшим, потому что тут нужен труд и усилие. Потому и сам он говорит: “достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении”» (1 Тим. 5:17) Беседа 1.

Любой преемник апостолов имеет возможность надеть венец, но довести до момента вручения венца может не любой, поэтому такому человеку выпадает сугубая честь. Вот как Златоуст подробно говорит об этом: «Последнее благовествование гораздо труднее, требовало больших усилий и особенной твердости духа и заключало в себе всё; потому оно и поручено было Павлу. Но почему он, не будучи послан крестить, крестил? Он делал это не из противления Пославшему, но от избытка усердия» Беседа 1. То есть всем апостолам Господь сказал: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф. 28:19). Поэтому апостол не нарушал слова, но главной его задачей было именно возвещать Евангелие, благовествовать, обращать людей ко Христу, а крестить может, конечно же, любой.

«Не сказал, что ему было это запрещено, но: я не был послан на это дело, а на гораздо важнейшее. Благовествовать предоставлено было немногим, а крестить мог всякий, имевший священство. Всякий может крестить человека, наставленного в вере и уверовавшего, потому что расположение приступающего и благодать Божия совершают все; а чтобы неверных наставить в вере, это требует великого труда, великой мудрости, и даже представляет опасности. Там уже всё сделано, желающий принять таинство убежден в вере, и нисколько не трудно крестить уверовавшего; а здесь нужен великий труд, чтобы переменить расположение, исправить нрав, уничтожить заблуждение и насадить истину. (…) Так и теперь мы поручаем это дело простейшим из пресвитеров, а преподавание учения — благоразумнейшим, потому что тут нужен труд и усилие. Потому и сам он говорит: “достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении” (1 Тим. 5:17). Как для обучения ратоборцев нужен учитель мужественный и искусный, а возлагать венец на победителя может и неискусный в борьбе, хотя венец прославляет победителя, — так и в крещении: хотя без него невозможно спастись, но не великое дело совершает тот, кто крестит, принимая расположенного и приготовленного к тому» Беседа 1.

***

И дальше апостол говорит, как его Господь послал благовествовать: «…не в премудрости слова, чтобы не упразднить креста Христова» — не в мудрости слова, а чтобы не был опустошен крест Христов: Он переходит к обличению внешней мудрости, потому что вся эта гордыня происходила из того, что люди, войдя в христианство из язычества, не поменяли своего мировоззрения. Он говорит, что Господь просто повелел ему возвещать Слово Божие так, как оно ему дано. Здесь дело в том, что когда мы начинаем доказывать Слово Евангелия какими-то умозаключениями, это помогает развеять заблуждения, но обратить это не может — и это очень важно. Обращает чистое, цельное благовествование. Без споров. Так есть, не нравится — твоя проблема. Я свидетель, я сказал, твое дело — послушать или не послушать. Так апостола послал Христос: не в премудрости слова, не с красивыми логическими умозаключениями, а просто благовествовать. Вот как святитель Феофан это уточняет: «Премудрость слова означает слово, украшенное искусством красноречия и приправленное всевозможными соображениями ума».

Человек не просто толкует слово Божие, а говорит: «Ну, давайте логически вот так подумаем, можно это и так истолковать, и так…» Один мой знакомый дьякон говорил: «Наша миссионерская задача — поставить вопрос, можем ли мы истолковать “Шестоднев” не буквально, а так, чтобы он стал приемлемым для эволюционистов». Это и есть проповедовать «в премудрости слова», что приводит потом к опустошению креста. У такого способа проповеди есть огромный плюс: человек очаровывается этими словами, начинает уважать Евангелие, уважать христиан… Правда, христианином не становится, зато христианство начинает уважать. Так сейчас некоторые миссионеры и говорят: «Я не хочу никого затащить в Церковь, чтобы он покрестился, я хочу, чтобы человек задумался о вечности». Вот для этого им нужно Слово «в премудрости слова». А крест оказывается в такой ситуации ненужным. Как очень жестко сказано — опустошенным. Христос сошел с креста. Как часто многие говорят: «Нам нужно проповедовать так, чтобы люди не пугались Евангелия», то есть, чтобы современный человек его понял, чтобы оно становилось приемлемым для современного человека… Это и есть та самая «премудрость слова», от которой сразу же отказался апостол Павел. И далее Феофан говорит: «Я послан, говорит апостол, благовестить без этих орудий человеческой мудрости, послан предлагать одну голую истину о кресте Христовом, — говорить: Бог воплотился, пострадал, умер на кресте и спас нас; веруйте сему и спасетесь. Так я всегда делал и делаю: не раскрашиваю слова, не обставляю крестной смерти патетическими картинами, не придумываю никаких соображений умственных о необходимости и пригодности такой смерти к делу нашего спасения; одну эту голую истину всюду благовествую: Бог умер на кресте и спас нас; веруйте — и спасетесь».

А почему апостол поступал именно так? Потому что, как дальше он говорит: «Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия» (1 Кор. 1:18).

Простое слово, без прикрас, без патетики, жжет, как пламя. По поводу нашей практики, когда миссионеры ходят по улице, один батюшка написал, что в каждом деле главное не навредить, поэтому есть опасность, что ты проповедуешь, а человек отвернется от Христа, похулит Христа. Но апостол почему-то этого не боялся. Наша задача не думать, примет человек или не примет, а предложить, засвидетельствовать. Частым гребешком пройтись по планете и вычесать всех, кто готов принять спасение. А те, кто откажутся, — откажутся. Господь сказал, что Он разделяет весь мир, Он не обещал, что все поверят, Христос не обещал, что вокруг Его имени будет мир, наоборот, Он сказал, что война будет непрерывная. Это так и есть. Вокруг имени Христа идет война в прямом смысле слова, и она будет продолжаться до самого конца, пока Христос не бросит всех врагов у подножия ног своих. Поэтому апостол просто проповедует. И Феофан говорит: «На сердца и умы я предоставляю действовать самой сей истине, без всякого посредства человеческих пособий. Она и находит своих. Всё одно, как если навесть магнит на частицы из разных металлов». Представьте себе: смешаны опилки меди, железа, кобальта, свинца, подносим к ним магнит — железо поднялось, а остальные металлы остались. Так же и истина. Сообщил людям истину – те, кто от истины, послушались, кто не от истины — остались. Выбор. Тот самый, о котором мы слышали у пророка Исаии: люди с ожиревшими сердцами, с заткнутыми ушами, запечатанными глазами разве могут услышать? Итак, «…магнит из всех них выберет и к себе притянет железные частицы; так, когда я простираю слово благовестия пред целым собранием людей, слово мое само находит своих, и те, кои суть от истины, сами к нему обращаются и прилепляются. То, что мое слово такое действие оказывает, надо приписать не моей речи, а самой истине, голой и бесприкрасной: Бог умер на кресте и спас нас. Если б я стал ее прикрашивать, то с нею было бы то же, что и с магнитом, когда его обернуть тем, что мешает ему действовать на железо. Оберни я слово крестное прикрасами слова и соображениями мудрости человеческой, — я преградил бы ему путь действовать на простые сердца. И этим упразднил бы силу его. Никого бы и не обратил...». Представьте, что магнит поместили в деревяшку — и всё, он не будет примагничивать. То же самое, расцветил красивыми словами слово о кресте, а оно не действует. Наше дело простое: я сказал, а ты хочешь — верь, хочешь — не верь. «И это очень естественно. Разделим слушающих на две половины — на причастных мудрости человеческой и на непричастных ей. Для первых слово о кресте, как его ни раскрашивай, как его ни обставляй соображениями, никак не может быть вместительно. Трудиться для них над таким словом значит напрасно терять время и силы. Если есть возможность кому из них уверовать, то разве по предложению им голой истины о кресте. В прикрасах же и соображениях они всегда найдут множество возражений против сей истины, которые не дадут ей установиться в их уме и пройти до сердца, чтобы там положить начатки веры. Так, для ученых прикраса и соображения — не помощь успеху слова крестного, а, напротив, преграда. Преграда они и для неученых, потому что для непривычного ума запутывают истину в хитросплетения речи и в мудрования, недоступные простецам…».

Одна женщина кричала Златоусту: «Золотые твои уста, но скажи нам хоть чуть понятнее!» Тогда он оставил свои ораторские ухищрения и стал говорить гораздо проще, поэтому и вошел в золотую копилку образцов проповедей. «…И потому еще, что ухищрения речи и изворотливость мыслей всегда наводят подозрение: да полно, истина ли предлагается? Если истина, говори прямо и просто: что хитрить? Таков закон сердец простых. Таким образом, прикраса слова и запутание его соображениями испраздняли бы крест Христов. Святому Павлу и не велено было примешивать к своему благовестию этой мудрости слова. И он не делал этого. Эта речь апостола была очень вразумительна для тех, которые, слишком высоко ценя человеческую мудрость, нагородили столько толков в Коринфе. Он говорил как бы каждому из них: “Что ты гордишься тем, чего следовало бы стыдиться? Ибо если эта мудрость враждебна кресту и противна Евангелию, то следует не хвалиться, а стыдиться ее” (святой Златоуст). И до сих пор одним из сильных доказательств истины Евангелия служит то, что оно победило мир бесхитростною простотою своею».

Это самое удивительное — Евангелие победило мир своею простотой. Читаешь святого II века или XIX века, или XX века — одно и то же. Есть великая книга, которая произвела огромный переворот в сознании простых русских людей. Называется она «Указание пути в Царствие Небесное» святителя Иннокентия Московского. Написана она, правда, была на алеутском языке, а потом уже ее перевели на русский. Написана она настолько просто: читаешь — совершенно простые-простые вещи, никакой премудрости, всё просто и доходит до сердца. И святой Златоуст об этом же говорит: «Потому-то апостолы и не были из мудрецов — не по недостатку дарований, но дабы проповедь не потерпела вреда. Мудрецы не содействовали проповеди, а вредили ей; немудрецы же утверждали ее. Проповедь одержала победу не человеческою мудростию, но благодатию Божиею. Итак, когда будут говорить, что апостолы были люди простые, то мы прибавим, что они были и неученые, и некнижные, и бедные, и незнатные, и немудрые, и неизвестные. Не к бесчестию, а к славе апостолов служит то, что они, будучи такими, явились славнее всей вселенной. Ибо эти простые, некнижные и неученые, мудрых, сильных и державных, хвалившихся богатством, славою и всеми внешними, победили так, как будто это не были люди. Отсюда ясно, что велика сила креста и что все совершено не человеческою силою. Ибо такие дела не в природе вещей, а выше природы» Беседа 1.

Апостол человеческие разделения, построенные на человеческих измышлениях, фантазиях, человеческой псевдомудрости, противопоставляет простой Евангельской мудрости. Часто, когда приходится разбирать какие-то сложные вопросы, церковные или личные, начинаешь говорить по Евангелию, а тебе в ответ: «Ну не может быть так просто!» — «Так Бог говорит! Вам не нравится — ваши проблемы». И если человек поступает так, как говорит Бог, обычно всё получается почему-то хорошо.

Итак, «Ибо Христос послал меня не крестить, а благовествовать, не в премудрости слова, чтобы не упразднить креста Христова. Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия. Ибо написано: погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну. Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость; потому что немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков. Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженно, и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, — для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом. От Него и вы во Христе Иисусе, Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением, чтобы было, как написано: хвалящийся хвались Господом» (1 Кор. 1:17—31). Апостол переходит теперь уже к сопоставлению откровения, которое принесли апостолы, с мудростью людей. Здесь такой вопрос: как нести благовестие, как нести Евангелие? Часто говорят, что нужно делаться понятными для мира, выстраивать логику так, чтобы Евангелие было приятным для мира, чтобы люди могли его принять. Но апостол говорит просто: «Я так не делал. Я благовествовал не в премудрости слова, не с красиво выстроенным красноречием. Я боялся сделать бессильным крест Христов, потому что сила креста именно в том и заключается, что крест действует сам. Благая весть о спасении действует сама, независимо от формы подачи». В том-то как раз и есть удивительное могущество Евангелия, что оно в чистом виде обладает такой силой, что покоряет себе все народы. Потому и сказано, что он послан был «благовествовать, не в премудрости слова», потому что «слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия» (1 Кор. 1:17—18). Здесь стоит греческое слово «moria», в русском переводе это несколько славянизированное слово «юродство», точнее — «глупость», а если перевести дословно — «буйное помешательство». Слово о кресте для погибающих является буйным помешательством, а для спасающихся — силой Божией. Само по себе слово о кресте рубит мир людей, и пытаться его как-то приукрасить — абсолютно глупое и бесполезное дело, потому что здесь просто выбор: или человек верит в Бога — или не верит. Если человек погибающий, он отвергает и считает безумием крест, и никакими аргументами никогда ты его не уговоришь признать крест. Классический пример, как проповедовали несториане в Китае. Сохранился текст VII века на китайском языке, один из первых богословских трактатов несториан. Они рассказывали об Иисусе Христе, говорили, что это Сын Бога, который жил в человеке Иисусе, он пришел на землю и проповедовал, учил почитанию родителей, почитанию властей, учил высокому благородству — и вознесся на небо. Заметьте, что было пропущено: смерть и воскресение. Потому что для китайского, как и для любого другого сознания, слово о кресте возмутительно. Кончилось тем, что к IX веку несториан в Китае не осталось. Сначала несторианство имело шумный успех, а потом они слились с язычеством — и всё.

Феофан Затворник повторяет вслед за апостолом Павлом: «Слово о кресте, само по себе, для спасаемых есть сила Божия». В прямом смысле — в человеке спасаемом действует эта немыслимая абсолютная сила Бога через слово о кресте. То есть человек чувствует эту силу, когда слышит весть о Боге, воплотившемся, умершем и воскресшем. Его сердце на это отзывается, он знает, что это — сила, если он предназначен к спасению. А если он погибающий, к примеру, воинствующий атеист, то это слово всё равно будет казаться ему безумным. Всё бесполезно. Он погибающий — и для него это закрытая тема. Феофан говорит очень интересную вещь: «Погибающие и спасаемые — как будто и определены — одни на пагубу, а другие на спасение; так что как ни бейся погибающий, погибнет, а спасаемый спасется, сколько ни уклоняйся по временам от пути спасительного. Наблюдение над людьми наводит на мысль, что точно есть будто что-то роковое в путях человеческих. Но вера удостоверяет, что жизнь человека — вся есть дело его свободного произволения, и если он погибает, сам себя губит, и если спасется, не против воли влеком бывает ко спасению. Образом жизни своей иной действительно доходит до того, что не может принять слова крестного; а иной тем же образом жизни доходит до того, что охотно принимает слово сие. Первый гибнет, второй спасается. Течение жизни со всеми соприкосновенностями ее хотя не в нашей воле, но нравственный строй всегда в нашей воле».

Этот настрой, будучи в нашей воле, в нашей силе, в нашей власти, определяет, погибающие мы или спасаемые. Как действует одно и то же слово? «Святой апостол берет те и другие лица, какими они являлись пред лицом его проповеди. Говорит он слово в синагоге, в ареопаге или в частном доме: одни глумятся, другие предлагают вопросы, а третьи, в молчании скрыв слово в сердце, тайком приходят к апостолу на дом и окончательно обращаются».

Так и происходит разделение. Причина его на самом деле таинственна. Мы знаем из веры нашей, что причина — в сердце человеческом, которое не принимает вести о спасении, не принимает благодати Божией. Почему не принимает? Помните, что сказал Христос? «Но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны» (Ин. 3:19—21). Если человек настроен на доброделание, он примет Христа. Если человек настроен на злодейство, он не примет Христа. Это сердечный настрой.

Поэтому и сказано: «Кто привлек последних? И кто оттолкнул первых? Не знаем кто, можем сказать и прибавить: но не Бог оттолкнул первых, потому что Он хощет всем спастися и в разум истины прийти; не Он один влек и последних, ибо если б Он начал влечь всякого, то все были бы спасены. Так исповедуем. Хотя здесь есть нечто непостижимое, но то несомненно, что ничего нет противного благости Божией и правде. Апостол словом своим только утверждает факт, то, что он вынес из наблюдения над обращениями».

А я могу сказать, что у меня точно такое же наблюдение. Бывает, за человека бьешься, бьешься, а ему как с гуся вода. Другому два-три слова скажешь — и он меняется. Мы не знаем, почему. Но слово крестное действительно делит людей. Для тех, кто погибает, оно сумасшествие, а для тех, кто спасается, — сила Божия. Главное, что хотел показать здесь апостол, — это то, что слово крестное само производит свое дело. Слово о кресте действует само по себе, слово действует внутренней силой. Священное Писание обладает собственным очень могущественным действием. Наше дело — просто его донести, по возможности не испортив. Изложить максимально точно — так, как оно передано Богом, понятной человеку речью, и всё, достаточно. Нас всё время пытаются втянуть в спор: «А ты докажи то, докажи это». Но я по своему опыту заметил: когда уходишь в доказательства, проигрываешь. А если говоришь: «Милый человек, так есть на самом деле. Так сказал Бог. Хочешь — верь, хочешь — не верь. Не будешь верить — в ад пойдешь. Это твое личное дело. Поверишь — спасешься». А тебе тут же говорят: «Вы манипулируете!» — «Да не манипулирую я тобой! Хочешь — верь, хочешь — не верь. Слово о Кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия». Еще смешнее и трагичнее происходит, когда вместо того, чтобы прямо слово Божие говорить, начинают предлагать: «Давайте, мы будем более любящими, представим себе Бога более любящим и скажем, что даже те, кто отвергает Крест, тоже спасутся. Неужели вы думаете, что человек, не принявший крещение, погибнет? Это же несовместимо с милостью Божией!» А на это мы отвечаем: «Слово о кресте для погибающих — сумасшествие, а для нас, спасаемых, — сила Божия. Бог так сказал. Не нравится, значит, вы в ад пойдете. За что? За то, что вы посмели исказить слово Божие». Какое хамство, какая дерзость, какая наглость — берется прямое слово Божие и выворачивается наизнанку! Именно потому они и пойдут в ад, что по своей злой воле искажают слово Божие.

И здесь святитель Феофан заканчивает так: «Но нельзя не видеть, что он апостол очень неблаговолительно смотрит на человеческую мудрость и под погибающими разумеет преимущественно знакомых с сею мудростию, ей следующих и ее одну считающих верною руководительницею».

Кто считает, что наука — верная руководительница, философия — верная руководительница, такой человек и есть погибающий. «…Во внешней жизни точно эта мудрость господствует, и безвредно; но кто с нею в этом же значении входит в область спасения, тот всегда портит дело. Образ спасения Бог определяет; его надо принять с покорностью, как он предлагается. Мудрость же наша, без ее покорения велению Божию, и в начале мешает принятию спасительной веры, и если, по покорном принятии веры, вмешивается потом, то всегда всё перепутывает. Путь спасения решительно несовместим с человеческою мудростию. В слове крестном она ничего понять не может; а сие слово — начало и конец всего».

А разве сейчас не так происходит? На что идут атаки? На слово о кресте. Мусульмане ненавидят распятие, даже с паспортов хотят крест снять. Язычники считают, что распятие Христа — это трагическая ошибка. До недавнего времени баптисты боялись креста как черт ладана. Свидетели Иеговы тоже ненавидят его до сих пор. Нынешние внутрицерковные еретики говорят: «Крест, конечно, имел поучительное значение, нравственное значение, но это не главное… Ну кто же сейчас считает, что это было искупление, выкуп за наши грехи?! Какой неуместный юридизм в отношении Бога!» Вся атака — на слово крестное. А слово о кресте является главным содержанием христианства!

Поэтому и Златоуст говорит: «Для страждущих и умирающих бывает неприятна и здоровая пища, неприятны друзья и близкие, которых часто и не узнают они и даже тяготятся их присутствием. Так обыкновенно бывает и со страждущими душевно: они не знают, что нужно для спасения, и тяготятся теми, кто печется о них. Это происходит не от свойства самого дела (спасения), а от их болезни. Как помешавшиеся в уме не терпят тех, кто заботится о них, и даже порицают их, так поступают и неверующие. Будем же плакать о них — о том, что слово о кресте, которое есть премудрость и сила, для них — безумие. “Ибо слово о кресте, — говорит (Павел), — для погибающих юродство есть”|||. Так как у язычников крест подвергался осмеянию, то они, вероятно, называли учение о нем противным своей мудрости и несогласным со своим учением; потому Павел, вразумляя, говорит: не почитайте его странным и нелепым — это дело по свойству своему таково, что погибающие не могут постигнуть силы его, так как они потеряли ум и впали в безумие. Потому они и поносят и ненавидят спасительные врачевства. Что ты говоришь, человек? Христос сделался рабом, приняв для тебя образ раба, был распят и воскрес; следовало бы поклониться Воскресшему и подивиться Его человеколюбию, так как всё то, чего не сделал для тебя ни отец, ни друг, ни сын, сделал Он для тебя, своего врага и оскорбителя; следовало бы удивляться Ему за это; а ты называешь безумием дело, исполненное такой мудрости! И неудивительно, ибо погибающим свойственно не познавать того, что ведет к спасению. Поэтому не смущайтесь; нет ничего странного и неожиданного в том, что безумные смеются над великими предметами. Таких людей невозможно убедить человеческой мудростью; и если станешь убеждать их таким образом, то сделаешь противное; для того, что превышает разум, нужна одна вера. Подлинно, если мы посредством суждений разума захотим объяснять язычникам, как Бог сделался человеком, вселившись в утробу Девы, и не признаем этого предметом веры, то они будут только смеяться. Желающие постигнуть это посредством суждений разума, они-то и погибают» Беседа 1.

Дальше апостол говорит, опираясь на слова пророка Исаии (Ис. 29:14): «Ибо написано: погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну»

Бог говорит: «Вот все эти мудрецы, которые свои прогнозы строят, политтехнологи, великие знатоки, ученые… Всю их мудрость Я погублю». Они выстроят теорию — а Бог сделает вопреки их мнению. Они построили картину, что будет дальше, — а Бог говорит: «Я сделаю по-другому!» Недаром в России есть поговорка: хочешь рассмешить Господа Бога, расскажи Ему о своих планах. Бог говорит: «Я погублю мудрость мудрецов и разум разумных отвергну». Вся эта мирская философия, все эти знания, теории, которые настроит человек… Зачем с ними спорить?

Святитель Феофан приводит слова Василия Великого: «Никогда не оппонируйте мирским ученым. Предоставьте ученым опровергать себя самим». То есть подождите немного, и они сами себя опровергнут. Феофан, толкуя это, говорит: «Мудрость посрамлена будет тем, и разум скроется, уничижится, как бы спрячется. Мудрость посрамится, потому что все ее способы ни к чему негожими окажутся…».

Каким образом философия пыталась нас спасти? Все философии, когда их пытаются реализовать в жизни, почему-то аккуратно приводят к ГУЛАГу или к Освенциму. Научно построенное общество гарантированно превращается в концлагерь. Была научная теория расизма — пришли к концлагерю, слава Богу, он был разгромлен в 45-м году. Была научная теория коммунизма — к чему она привела, мы видим. Когда появлялась философия, она начинала всё в смерть вгонять. И это неизбежно. Бог так и обещал. Это обещание Бога, которое было дано через Исаию, сбывается до сих пор.

Итак, «Мудрость посрамится, потому что все ее способы ни к чему негожими окажутся, и разум скроется, потому что не разберет ничего в том, как и что Мною сделано. Таковы вообще промыслительные суды Божии, неоднократно оправданные в истории израильтян. Святой Павел и приводит это место не как пророчество, а как закон промыслительных действий Божиих. Он как бы говорит: что так Господу угодно было сделать, сему дивиться нечего; таков закон Божия Промысла, что поворотов в судьбах Его никто постигнуть не может. Никто постигнуть не может и того, почему Он устроил спасение наше крестом, и проповедь о нем повелел вести не в мудрости слова. Нечего, следовательно, сюда и втесняться со своею мудростию, и тем, что она тут ничего понять не может, оправдывать свое неверие и предлагаемый Богом образ спасения почитать безумием. По всей истории так было, что устрояемое Богом казалось мудрецам, людям несообразным с ходом дел и не ведущим к цели, на деле же оно оказывалось самым целесообразным и тем посрамляло мудрость человеческую. Вот и слово крестное! Смотрят на него мудрецы и говорят: какое это средство спасения? Как этим можно спасать и спасаться? А на деле оказывается, что оно-то и есть самое действенное средство ко спасению и которые принимают его с верою, спасаются, живо ощущая его спасительную силу. Погубил Господь им премудрость премудрых и разум разумных отверг, — оттолкнул, так что ему осталось только бежать и скрыться».

Какие были там аргументы? Философы начинают строить теории, а приходит христианин и говорит: «Вот бесноватый. Давайте, вы философией из него беса выгоните!.. А мы перекрестим — и он сам убежит. Язык без костей, говорить можно что угодно, а вот исцелить философией можете? Нет, не можете. Ну, тогда и молчите!» Поэтому дальше апостол говорит: «Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?»

То есть, где мудрый, где книжник, где спорщик века сего? Разве не сделал Бог неразумной мудрость мира сего?

Если бы христианство было глупостью (а с точки зрения любой обычной мудрости, современной и древней, христианство — это обычное сумасшествие), мы имели бы маленькую такую проблему: христиан на земле больше всех. Эти «глупые» христиане построили самую огромную цивилизацию. Христиане смогли изменить мир, христиане изменились внутренне, смогли преодолеть страсти. Человек погружается в воду — выходит измененным, ему реально прощаются грехи, реально прекращает действовать зло в христианах. Сила совершенно явно действует. Ну, и где ваша мудрость? Где ваши оппоненты, спорщики «века сего»?.. Святитель Феофан цитирует Златоуста: «Апостол хотел сказать: какого бы ранга ни был человек, хвалящийся мудростию человеческою, всех их посрамил крест; чрез него Бог мудрости их обучил, то есть “показал, что она мудрость безумна и к делу веры негожа”. Так как люди высоко думали о ней, то Он прямо обличил ее. Что это за мудрость, если она не может не только найти, даже понять, где главное благо наше? Он обличил ее безумие, потому что она наперед обличила в этом сама себя».