Читать толкование: 1-ое послание ап. Иоанна, Глава 4, стих 9. Толкователь — Сагарда Н.И.

Апостол Иоанн нигде не дает точного определения любви, и, по самому существу дела, формальное определение ее немыслимо. Но из тех свойств, которые принадлежать истинной любви, и действий, какие из нее проистекают, можно заключать о его взгляде на этот предмет. Любовь есть личное отношение общения или, но крайней мере, имеет в виду установление такого отношения. Внутреннее отношение Отца и Сына есть воплощение высшей формы любви. Это совершенное общение Спаситель представляет, как образец любви среди людей (XV, 9. 12); любовь Отца к Сыну есть норма любви Сына к ученикам, а эта последняя есть мера всякой истинной любви среди братьев. Любовь заключает в себе известное единство тех, кого она объединяет: каждый из любящих взаимно друг друга в одно и то же время есть и объект, и субъект любви. В отношении к любящему в любви важна та черта, что любящий субъект выступает из самого себя, сообщает самого себя другому, любимому им объекту; он жертвует своими интересами в пользу другого в целях принести ему благо. Если Бог в своем существе есть любовь, то от Его существа неотделимы самооткровение и самосообщение. Вечным, абсолютным предметом божественной любви является единородный Сын Божий. Но эта же любовь побудила Его от полноты Своего бытия и блаженства дать жизнь миру, каждое существо которого было особым откровением божественной любви. Но еще в большей степени величие божественной любви открылось в попечении о согрешившем и отпадшем от Бога человеческом роде. На проявление этой особенной любви и указывает Апостол читателям в 9 и 10 стихах. Как любовь верующих обнаруживается в делах любви, так и божественная любовь открылась в высочайшем акте любви. Апостол опускает все другие проявления божественной любви к человеческому роду и останавливается на факте, в котором она открылась высочайшим и совершеннейшим образом. Это – любовь Божия к тем, которые, быв созданы по образу Божию для постоянного общения с Богом и вечной блаженной жизни, по своей собственной вине сделались недостойными этой любви. Такая любовь Божия проявилась в том, что Бог послал в мир Своего Сына единородного, чтобы чрез Него сообщить людям ту вечную и блаженную жизнь, для которой они были предназначены и которою уже обладали, по чрез преступление потеряли, чрез грех умерли и пребывают в смерти. Ἐν τούτῳ указывает на следующее ὅτι: обнаружение любви лежит в факте посольства единородного Сына (τὸν Yἱὸν τὸν μονογενῆ ἀπέσταλκεν) и цели его (ἵνα ζὴσωμεν). Любовь, которая составляет внутреннейшее существо Божие, фактически обнаружилась – ἐφανερώθη ἡ ἀγάπη τοῦ Θεοῦ (genit, subject, а не objectiv.) – «в нас». Ἐν ἡμῖνпо ходу мысли послания относится не к ἡ ἀγάπη τοῦ Θεοῦ, но к ἐφανερώθη, так как речь идет не об откровении божественной любви к нам, но об откровении Бога как любви вообще; в противном случае пред ἐν ἡμῖν был бы повторен член ἡ и вместо ἐν ἡμῖν стояло бы εἰς ἡμᾶς: ἐφανερώθη ἡ ἀγάπη τοῦ Θεοῦ ἡ ἐν ἡμῖν (εἰς ἡμᾶς). Но этим еще не разъясняется смысл выражения ἐν ἡμῖν, которому экзегеты придают различные значения: «между нами», «у нас», «нам», «к нам». Первое – «между нами», невидимому, ближе всего подходит к истинному значению (ср. Ин. 1:14). Против этого решительно говорит смысл ἐν ἡμῖν в ΙV, 16: ἡ ἀγάπη ῆνἔχει ὁ Θεὸς ἐν ἡμῖν. Если в последнем выражении ἐν ἡμῖν понимать в смысле «между нами», то все оно могло бы обозначать только любовь, которую Бог находит среди верующих; но понимать так совершенно невозможно в виду предшествующего πεπιστεύκαμεν, так как наша любовь к Богу или братьям не может быть предметом веры для нас. Поэтому в ΙV, 16 ἡ ἀγάπη есть любовь, которую имеет Бог, и предлог ἐν (пред ἡμῖν) должен удержать свое значение. То же необходимо сказать и относительно рассматриваемого стиха. Предлог ἐν указывает на сферу, в которой обнаруживается энергия, обозначаемая глаголом (ср. Ин. 9:3). Ἡμῖν – не как общество, но как индивидуумы (ср. 10 ст. περὶ τῶν ἁμαρτιῶν ὑμῶν) – является средою, в которой открывается любовь Божия, как действующая сила,734 вследствие чего ее присутствие является для нашего внутреннего сознания несомненным фактом, реально данным, а не только субъективным. Такое понимание подтверждается и дальнейшим ἵνα ζὴσωμεν, которое является прекрасным толкованием ἐν ἡμῖν. Каким образом откровение божественной любви в нас делается для нас фактом, указывают следующие слова стиха: ὅτι τὸν Yἱὸν αὐτοῦ τὸν μονογενῆ ἀπέσταλκεν ὁ Θεὸς, ἵνα ζήσωμεν δι’ αὐτοῦ. Слова τὸν Yἱὸν αὐτοῦ τὸν μονογενῆ и их расположение имеют в виду оттенить особенное величие божественной любви. Бог послал своего Сына, Свой вечный образ, в Котором Он от вечности созерцал самого Себя, и притом Сына единородного – τὸν μονογενῆ. Это свойство Сына оттенено с особенною силой (член τὸν; cp. I, 2 τὴν ζωὴν τὴν αἰώνιον). Μονογενὴς – термин, который Апостол Иоанн в Евангелии четыре раза прилагает ко Христу (I, 14. 18; III, 16. 18) – отвечает евр. יחידи указывает на единственное отношение Сына к Отцу. Он есть только один Сын, один, которому принадлежит этот титул в его полном смысле и объеме. Центром мысли, заключающейся в этом слове, является личное существо Сына, а не Его рождение. И хотя LXX иногда переводят его чрез ἀγαπητός (Быт. 22:2, 12, 16; Суд. 11:34; Иер. 6:26; Ам. 8:10; Зах. 12:10), однако идея любви вытекает из единственности отношения Сына к Отцу, а не идея единственности из любви.735 На Нем, как единородном, сосредоточена вся сила божественной любви, и Его Бог послал в мир – ἀπέσταλκεν εἰς τὸν κόσμον. Κόσμος лучше понимать в смысле Ин. 16:28 (cp. XVII, 36; VIII, 1), т. е. обозначения места жизни и деятельности человечества, земли вместе с порядком и строем земной жизни (ср. стрн. 398–399). Апостол отмечает это посольство, как совершившийся факт, который для нас есть и остается откровением божественной любви: в своем действии он продолжается и доныне (perfect., ср. ст. 14). Центральная идея здесь – идея божественного величия Сына, а не того особенного отношения, в котором Отец стоит к Сыну и чрез Него к людям; поэтому ὁ Θεός, а не ὁ Πατὴρ (ср. напротив ст. 14). Но величие любви божественной делается ясным для нас потому, что она открывается в нас – ἐν ῆμῖν, именно благодаря той цели, какая имелась в виду при посольстве в мир единородного Сына Божия: ἵνα ζὴσωμεν δι’ αὐτοῦ, – чтобы мы жили истинною жизнью, свободною от пагубных следствий греха, который привел нас в состояние смерти.736 В этом ζήσωμεν Апостол обнимает все искупительное дело Спасителя со всеми благодатными последствиями его для человечества. Действующею причиной (δι’ αὐτοῦδιά с род. пад.), производящею в нас эту истинную жизнь, является Он, единородный Сын Божий, посланный Богом в мир, Который есть ὁ λόγος τῆς ζωῆς и ἡ ζωὴ ἡ αἰώνιος (I, 1. 2): божественная жизнь сделалась в нас началом новой, истинной жизни, и эта жизнь есть плод божественной любви. Таким образом, ἐν ἡμῖν открылась божественная любовь, и по своему новому состоянию мы познаем ее, как реальный факт, познаем ее во всем ее величии, потому что, благодаря только ей, мы перешли из смерти в жизнь. С этим совершенно тожественна мысль Ин. 3:16.