Читать толкование: 1-ое послание ап. Иоанна, Глава 4, стих 12. Толкователь — Сагарда Н.И.

Но после этого Апостол как будто совершенно неожиданно для читателя и без всякой связи с предыдущим продолжает: Θεὸν οὐδεὶς πώποτε τεθέαται· ἐὰν ἀγαπῶμεν ἀλλὴλους, ὁ Θεὸς ἑν ἡμῖν μένει, καὶ ἡ ἀγάπη αὐτοῦ τετελειωμένη ἐστὶν ἐν ἡμῖν. Ἐὰν ἀγαπῶμεν ἀλλὴλους совершенно ясно воспринимает конец 11 стиха: ὀφείλομεν ἀλλὴλους ἀγαπᾷν и, следовательно, во второй половине 12 стиха несомненно выступает связь с предыдущим. Не менее ясна связь второй половины 12 стиха и с 13 стихом: ὁ Θεὸς ἐν ἡμῖν μένει воспринимается и изъясняется в ἐν αὐτῷ μένομεν καὶ αὐτὸς ἐν ἡμῖν. Таким образом, вопрос сводится к тому, что означают начальные слова 12 ст. и какой смысл их в связи речи? Всеми признается, что они стоят в ближайшем отношении к понятию ἀγαπᾷν ἀλλήλους. Но этим, кажется, и оканчивается согласие экзегетов, – в дальнейшем каждый остается при особом мнении. Как и в других случаях, мы не станем перечислять различных решений этого вопроса и остановимся только на одном обычном изъяснении, что невидимого Бога мы не можем любить непосредственно, но только чрез посредство любви к братьям. Такое изъяснение противоречит воззрениям Апостола Иоанна, а также и связи речи, и не находит для себя никакой поддержки в IV, 20, который обыкновенно привлекают на помощь. Что мы можем и должны любить Бога, хотя Он невидим, это ясно само собою, и в Св. Писании нельзя указать и следа той мысли, что Бога мы можем любить только в братьях. 20 стих не только не подтверждает указанного толкования, но даже основан на совершенно противоположном. Любовь к Богу предполагается у христиан, как несомненный факт, и Апостол опровергает то ложное воззрение, что можно любить Бога и в то же время ненавидеть своего брата: в ком есть любовь к Богу, тот необходимо должен любить брата, ибо совершенно невозможно, чтобы ниспавший до нелюбви к брату мог оказаться способным к возвышенной любви к невидимому Богу. С точки зрения правильного нравственного развития и особенностей человеческой природы это совершенно немыслимо. Следовательно, в 20 ст. совершенно нет речи о возможности или невозможности для человека любить невидимого Бога; вместе с этим исчезает даже кажущееся основание для противоположения невидимого Бога и видимых братьев – Θεὸν οὐδεὶς πώποτε τεθέαται и ἐὰν ἀγαπῶμεν ἀλλήλους. Правильнее устанавливать противоположность между Θεὸν οὐδεὶς πώποτε τεθέαται и ὁ Θεὸς ἐνἡμῖν μένει и изъяснять в том смысле, что 12 стих указывает высочайший плод исполнения нравственного обязательства ко взаимной любви, вытекающего из понятия об истинной любви, ее сущности и источнике. Хотя Бога никто никогда не видит и видимое общение с Ним невозможно, однако, несмотря на это, мы можем иметь самое тесное общение с Ним: Он пребывает в нас, и мы в Нем (ср. 18 ст.). Но это общение имеет место только тогда, когда наша деятельность, наши отношения к ближним всецело проникнуты любовью, составляющею существо Божие. Уяснивши связь общей мысли стиха с предыдущим, обратимся теперь к подробностям. Начало и конец богословия Апостола Иоанна есть общение с Богом, и Апостол всюду оттеняет его; о богообщении он говорит и в разбираемом стихе, именно поэтому он с особенною выразительностью ставит дополнение Θεόν в начале предложения. При этом обращает на себя внимание то обстоятельство, что Θεόν стоит без члена, тогда как далее стоит – ὁ Θεός. Различие между ними заключается в том, что без члена Θεός употребляется тогда, когда говорится о Боге, как Он есть, о Боге Самом в Себе (Ин. 1:18); а с членом, – когда мыслится о Нем в Его отношении к нам, как Он представляется в нашем сознании738. Первое представляет объективную, а второе – субъективную идею Бога. Бога Самого в Себе, в Его существе, никто никогда не видел – οὐδεὶς πώποτε τεθέαται. Как по ходу речи, так и по общему употреблению у Апостола, глагол τεθέαται должен удержать свое собственное значение – внимательно рассматривать что-либо чувственными глазами с намерением проникнуть в его сущность, постигнуть, его внутреннее значение. Понимание τεθέαται в смысле духовного созерцания, духовного уразумения, противоречит воззрению Апостола Иоанна на возможность познания Бога и требовало бы пояснений, в роде: «собственно естественными силами», «как Он есть», «непосредственно и по Его бесконечному существу и т. п. Πώποτετεθέαται указывает на опыты прошедшего времени. «Апостол как бы призывает весь сонм святых: как ни тесно было их общение с Богом, однако никто из них не видел Бога».739 Ноperf. выдвигает еще ту сторону, что и в настоящем никто не достигает познания Бога таким путем; при условиях настоящего бытия, оно совершенно невозможно (cp. 1 Тим. 6:16). Однако в будущем мы «узрим Его, якоже есть» (III, 2; Mф. 5:8). Если же мы любим друг друга, то невидимый Бог не только близок к нам, но и в нас пребывает, становится душой нашей жизни: ἐὰν ἀγαπῶμεν ἁλλήλους, ὁ Θεὸς ἐν ἡμῖν μένει. Как и в других местах, так и здесь, любовь является не условием или причиною пребывания в нас Бога и не сопровождает только пребывания в нас Бога, как нечто независимое, а вытекает из последнего и потому служит верным знаком пребывания в нас Бога. Апостол ставит ἐν ἡμῖν пред μένει, чтобы тем сильнее оттенить общение Бога именно с нами. Что таково именно отношение между любовью к ближним и пребыванием в нас Бога, доказывают и следующие слова стиха. К общему положению, что Бог в нас пребывает, Апостол, сообразно с сказанным доселе о существе Бога, прибавляет, в чем ближайшим образом состоит это пребывание Бога в нас: καὶ ἡ ἀγάπη αὐτοῦ τετελειωμένη ἐστὶν ἐν ἡμῖν. Как и в II, 5, толкователи спорят о том, как понимать ἡ ἀγάπη αὐτοῦ, – «Его любовь к нам», «наша любовь к нему», и даже «взаимное отношение любви между Богом и нами». Но в целом отделе нет и речи о нашей любви к Богу; поэтому αὐτοῦ genitiv. не objectiv., но subjectif. – любовь Божия без ближайшего определения ее объекта: любовь, которую имеет Бог, которая отвечает Его природе и которую Он дал нам (cp. II, 5). Рожденный от Бога получает эту любовь и делает ее своею; сна становится действующим и заправляющим принципом жизни христианина, проявляясь в неизменной любви к братьям; чем больше жизнь христианина проникается любовью, тем эта любовь становится совершеннее именно в нем. Но в существе своем и в своем источнике она есть ἡ ἀγάπη αὐτοῦ; и чем более человек усвояет ее, тем ближе она к цели, для которой дана человеку. На высшей ступени его нравственного совершенства, характеризуемом постоянною любовью к ближнему, о ней можно сказать, что она вполне достигла своей цели (τέλος), совершилась в нем: τετελειωμένη ἐν αὐτῷ ἐστίν.