Читать толкование: 1-ое послание ап. Иоанна, Глава 2, стих 29. Толкователь — Сагарда Н.И.

29-й стих II гл., по сравнению со всею предшествующею речью Апостола, даст новую идею, именно идею рождения от Бога – γεγεννῆσϑαι ἐκ τοῦ Θεοῦ, приложение которой к жизни людей ведет к различию τέκνα τοῦ Θεοῦ и τέκνα τοῦ διαβόλου. Идея рождения от Бога проходит от 1 Ин. 2:29 до 1 Ин. 3:24а, почему, руководясь ею, должно определять и течение мыслей Апостола во всей третьей части послания. Но Апостол Иоанн не разграничивает резко частей послания: они как бы входят одна в другую и соединены между собою неразрывною связью. Поэтому многие элементы предшествующих частей послания повторяются и в третьей части, хотя при свете новой основной идеи они получают больше ясности и принимают несколько иную форму. И новые идеи, если вникнуть в их внутреннее содержание, являются, собственно говоря, только дальнейшим раскрытием мыслей, высказанных раньше. Рождение от Бога явно соответствует пребыванию в Боге и общению с Ним (μένειν ἐν αὐτῷ и κοινωνίαν ἔχειν μετ’ αὐτοῦ), – только то и другое возведено к своей основе и вместе с тем к высочайшему пункту. С другой стороны, и τὴν δικαιοσύνην ποιεῖν, которое характеризует нравственную жизнь рожденных от Бога, представляет собою ни что иное, как высшую ступень ἐντολὴν (τὸν λόγον) τηρεῖν. Вместе с тем третья часть послания имеет вполне самостоятельное и очень важное значение. Обольщающие верующих заявляют, что они имеют высшее знание о Боге, и именно как свете, имеют общение с Ним, пребывают в Нем и также надеются не постыдиться в пришествие Христово, и верующих убеждают, что, только следуя за ними, они явятся несомненно оправданными на суде и достигнут вечной жизни. В виду этого, хотя и прежде уже указаны отличительные признаки истинного хождения во свете и правого исповедания веры, необходимо с особенною подробностью и определенностью выяснить различие между истинными христианами и теми, которые только дерзко притязают на это звание, между τέκνα τοῦ Θεοῦ и τέκνα τοῦ διαβόλου. Исходным пунктом, как и в первой части, Апостол берет то же понятие о возвышеннейшей нравственной чистоте Божией, но получившее здесь новую форму, применительно к характеру выводимых из него следствий для деятельности человека: ὁ Θεὸς δίκαιος ἐστίν. Читателям послания эта истина известна; но на основании ее они должны уразуметь, что всякий делающий правду рожден от Бога. Рождение от Бога и делание правды соединены между собою самым тесным и неразрывным образом. Посему святость и чистота жизни суть необходимый плод, свидетельство и признак духовного рождения от Бога и благодати всыновления, в силу которых мы оказываемся детьми Божиими. Любовь к брату – не словом и языком, но делом и истиною – является также существенным признаком, по которому можно отличить истинных детей Божиих от детей диавола. Наконец, вера во имя Сына Божия Иисуса Христа есть заповедь, обязательная для детей Божиих. В этом – залог пребывания в общении с Богом. Таким образом, мысль об общении с Богом в этой части раскрывается и определяется специальнее указанием более частных признаков богосыновства; вместе с тем Апостолом даются здесь весьма важные для христианской жизни определения условий, в силу которых мы становимся детьми Божиими, рожденными от Бога.

II, 29. Читатели послания знают все и не имеют нужды, чтобы кто-либо учил их; поэтому Апостол обращается к их собственному сознанию и из того, что им уже известно, выводит необходимые следствия: ἐὰν εἰδῆτε, ὅτι δίκαιός ἐστιν, γινώσκετε, ὅτι πᾶς ὁ ποιῶν τὴν δικαιοσύνην ἐξ αὐτοῦ γεγέννηται. Прежде всего представляется вопрос: кого разумеет Апостол в выражении δὶκαιός ἐστιν, – Иисуса Христа или Бога. Предикат δὶκαιος не может иметь решающего значения, так как Апостол прилагает его и к Богу (1 Ин. 3:9; Ин. 17:3, 5?), и ко Христу (1 Ин. 2:1). По связи речи естественнее всего было бы ожидать, что здесь разумеется Иисус Христос, так как прежде и даже еще в 28 стихе несомненно Апостол говорит о Нем. это предположение, поддерживаемое некоторыми экзегетами, усиливается еще и тем обстоятельством, что в 29 стихе не введено никакого нового местоимения, между тем как в 1 Ин. 3:1 новый субъект точно поименован – ὁ Πατὴρ. Но против такого понимания имеются и очень веские возражения. Мысль стиха бесспорно такова: если «Он» праведен, то рожденными от Него могут быть только те, которые творят правду. Таким образом, αὐτός тожественно с ἐξ αὐτοῦ; иначе понимать нельзя, так как вся сила сказанного в 29 ст. покоится на том, что тот, кто назван δίκαιος, действительно тожествен с тем, от которого рожден творящий правду. Bengel: justus justum gignit. Но понятие γεννᾶσθαι ἐκ Χριστοῦ в Свящ. Писании нигде не встречается, – это совершенно противоречит общему воззрению и образу выражения Апостола Иоанна, что Христос в Его человеческом явлении, воплотившееся Слово, есть Тот, Которым восстановлено общение людей с Богом, люди возвышены до сыновних отношений к Богу, сделались детьми Божиими; поэтому он говорит обыкновенно о Боге, как первоисточнике новой жизни, чрез Христа сообщенной верующим; в виду этого Апостол Иоанн всегда говорит о рождении от Бога: γεγεννημένος ἐκ τοῦ Θεοῦ (1 Ин. 3:9; 1 Ин. 4:7; 1 Ин. 5:1, 4, 18). Отсюда несомненно, что δίκαιος Апостол называет именно Бога, Который в 1 Ин. 3:1, применительно к учению о рождении от Него и христианском богосыновстве, называется Отцем. Апостол делает такой переход от Отца к Сыну, ничем не отмечая его, потому что он вообще, когда говорит об отношении Бога к людям, никогда не мыслит Его отдельно от Христа (cp. 1 Ин. 5:20), и наоборот, говоря об Иисусе Христе, всегда имеет в мысли и Бога Отца, Которого Сын открыл людям; оба Божественные лица в сознании Апостола существуют нераздельно друг от друга, так что он редко чувствует потребность обозначить субъект своей речи иначе, как чрез местоимение; при чем переход от одного лица к другому совершается незаметно (cp. 1 Ин. 3:1 – 4: τέκνα Θεοῦ, οὐκ ἔγνω αὐτόν, ἐὰν φανερωθῆ, ὅμοιοι αὐτῷ ἐσόμεθα, καθώς ἐκεῖνος, также 1 Ин. 4:21 и предыдущ.). Бог называется праведным не в том смысле, что Ему принадлежит justitia judicalis: из Его праведности выводится делание правды рожденных от Него – ποιεῖν τὴν δικαιοσήνην; поэтому δίκαιοςдо некоторой степени синонимично φῶς ἐστίν (1 Ин. 1:5) и соответствует ему, с тою только разницею, что последнее имеет в виду Бога в Его существе, в Самом Себе, а δίκαιος говорит о Нем, поскольку Его существо обнаруживается в деятельности, преимущественно в отношении к людям. Δίκαιος есть понятие отношения и предполагает норму и от нее получает свое положительное содержание: δίκαιος есть тот, кто таков, каким он должен быть, чтобы удовлетворить поставленным требованиям. Отсюда в абсолютном смысле δίκαιος в библейском воззрении есть тот, кто ни в чем не нарушил установленных нравственных норм, кто всецело осуществил нравственный закон, и посему нравственно чистый, святой. Но при этом не должно забывать разницы между δίκαιος и ἅγιος. Последнее определяет божественное существо по его нравственной стороне, как взятое само в себе; тогда как δίκαιος есть божественный атрибут, так сказать, ἐνεργητικός, в силу которого Бог хочет и делает все, что сообразно с Его вечными законами. Праведность Божия необходимо обнаруживается в деятельности, почему и от детей Божиих требуется ποιεῖν τὴν δικαιοσύνην¹.

Знание о Боге, именно праведном, предполагается у всех христиан, как несомненный факт, который однако не всегда имеется у них в необходимой силе и ясности. Апостол выражает свою мысль в условной форме, потому что не уверен, действительно ли это ведение (εἰδῆτε) в их сознании является вместе с теми следствиями, какие необходимо извлечь из него. Если последнего нет, то с полным правом можно поставить под сомнение и то, действительно ли и посылки его даны их сознанию со всею ясностью. Вызвать в сознании читателей необходимые следствия из известного им понятия божественной праведности и чрез то прояснить и самое ведение о Боге и сделать его живым и деятельным, Апостол и ставит своей задачей. Чтобы привлечь внимание читателей, он выражает свое увещание в форме повелительного наклонения, а не изъявительного (cp. 1 Ин. 3:7): γινώσκετε, ὅτι πᾶς ὁ ποιῶν τὴν δικαιοσύνην ἐξ αὐτοῦ γεγέννηται. Такое понимание формы γινώσκετε требуется всем тоном послания: Апостол увещевает читателей извлечь из положения, что Бог праведен, следствия для своего нравственного поведения. Оно подтверждается и изменением глаголов – οἴδατε и γινώσκετε. Первый выражает интуитивное познание или просто знание факта (ст. 11, 20, 21); последний же означает прогрессивное познавание на основании опыта, постепенное постижение, уразумевание предмета (ср. Ин. 13:7; 21 и обратное изменение – Ин. 14:7; Ин. 8:55). Слав. – разумейте (св. Алекс.: знаете), русск. – знайте, vlg. – scitote.

Важная истина, которую Апостол хочет вызвать в сознании читателей, заключается в тесной связи между рождением от Бога и деланием правды: кто притязает на достоинство рожденного от Бога, тот должен доказать это чрез τὸ ποιεῖν τὴν δικαιοσύνην; если нет последнего, то не может быть речи и о первом. Понятие праведности (όικαιοσύνη), занимающее «самое выдающееся место в учении Апостола Павла»², в учении Апостола Иоанна не имеет такого значения и употребляется им редко. Оно встречается у Апостола Иоанна только в формуле: ποιεῖν τὴν δικαιοσύνην (1 Ин. 2:29; 1 Ин. 3:7, 10; Ин. 16:8. 10; δίκαιος только 1 Ин. 1:9; 1 Ин. 2:1, 29; 1 Ин. 3:7, 12; Ин. 5:30; Ин. 7:24; Ин. 17:25) имеет в качестве противоположного ποιεῖν τὴν ἁμαρτίαν (1 Ин. 3:8) и обозначает не праведность in abstracto, как свойство человека, но праведность in concreto, как понятие праведности действий. И если δίκαιος есть тот, кто отвечает предъявленным к нему требованиям в полном их объеме, то и δικαιοσύνη отмечает такую деятельность христианина, какою она должна Сыть согласно его званию, деятельность, согласную с божественной нормой, с волею Божией. Из этого видно, что δικαιοσύνη предполагает норму и правило, на основании которых определяются поступки человека, как отвечающие понятию δίκαιος, – предполагает, следовательно, закон. В писаниях Апостола Иоанна, если не ставить в счет приводимых им речей Иисуса Христа и иудеев, словоνόμος встречается только один раз в Евангелии 1 Ин. 1:17, где разумеется именно закон Моисеев. Это обстоятельство объясняется тем, что Апостол Иоанн писал в то время, когда вопрос о значении закона Моисеева (νόμος) потерял свой острый характер и даже интерес; поэтому и мерка для δικαιοσύνη им указывается другая. Апостол Иоанн часто говорит о заповедях (ἐντολαί), которые человек должен соблюдать (τηρεῖν 1 Ин. 2:3, 4; 1 Ин. 3:24); содержание этих божественных заповедей составляет все то, что благоугодно пред Богом: τὰ ἀρεστὰ ἐνώπιοντοῦ Θεοῦ (1 Ин. 3:22), τὸ θέλημα τοῦ Θεοῦ (1 Ин. 2:17). Но откуда познается воля Божия? Где открыто, что благоугодно пред Богом? Разрешение этого вопроса дает 1 Ин. 2:3 – 5, где формула τὰς ἐντολάς τηρεῖν (ст. 3–4) заменяется τὸν λόγον τηρεῖν (ст. 5). Хотя эти выражения по объему не равны, однако несомненно, что последнее включает в себя первое и потому может определять и источник его; это есть слово Божие, открытое Иисусом Христом и проповеданное Апостолами. Этим, конечно, нисколько не исключается и временное значение закона Моисеева, как не отрицал его и сам Господь (Mф. 5:17–18). Таким образом, τὸδίκαιον по Апостолу Иоанну, есть воля Божия, выраженная по частям в божественных заповедях, а во всей полноте – в божественном слове. Отсюда ποιεῖν τὴν δικαιοσύνην есть соблюдение божественного слова, деятельность, точно соответствующая познанной истине, заключающей в себе норму для деятельности человека. Но Апостол Иоанн не знает никакой человеческой деятельности, которая не имела бы глубочайшего основания во внутреннем настроении человека, и при том не мимолетном, а постоянном и неизменном. Соблюдение заповедей Божиих, слова Божия, необходимо предполагает настроение, которое всецело посвящено Богу. Слово Божие глубоко проникло в существо человека, пребывает в нем, сделалось руководящим принципом, определяющим собою все ого действия, так что они действительно оказываются во всем согласными с волею Божией; поэтому ποιεῖν τὴν δικαιοσύνην значит – давать фактическое доказательство праведности, внутреннюю праведность отпечатлевать в своем хождении, в слове и деле, поведении и суждениях, и праведность сделать задачей своей жизни. Ударение лежит на ποιῶν и с особенною силой оттеняет именно, ту мысль, что правду нужно делать, а не только признавать, проповедовать, сознавать, чувствовать и любить. Чем более человек осуществляет в своей жизни δικαιοσύνη, тем теснее должно быть общение человека с Богом, о котором такая жизнь свидетельствует. Апостол не находит более подходящего термина для выражения всей глубины того общения с Богом, в какое становится верующий, твердо соблюдающий все заповеди, как ἐξ αὐτοῦ γεγέννηται. Это выражение необходимо понимать в возможно точном смысле, с сохранением сильного оттенка, сообщенного ему предлогом ἐξ (ср. Ин. 1:12, 13). Ἐξ αὐτοῦ γεννᾶσθαι значит получить новое внутреннее бытие; это не только изменение или улучшение, но новое рождение, именно ἐξ αὐτοῦ – от Бога, из святого существа Божия, вследствие чего человек делается θείας κοινωνὸς φύσεως (2 Пет. 1:4; ср. Ин. 3:3, 5, 6; Ин. 1:12, 13; Тит. 3:5; Еф. 4:23, 24; Рим. 12:2; 1 Пет. 1:3, 23). В рожденных от Бога пребывает семя божественной жизни (1 Ин. 3:9); они делаются причастниками божественной природы. Рождение от Бога есть переход в новую жизненную область, в βασιλεία τοῦ Θεοῦ, от смерти к жизни (1 Ин. 4:14); оно приводит к свету мира, служит залогом вечной жизни (1 Ин. 4:11, 20) и производит то, что Бог в нас и мы в Нем (1 Ин. 4:15), как дети Божии (1 Ин. 3:1, 9, 10) и сущий от Бога (1 Ин. 3:10). Поэтому в ἐξ αὐτοῦ γεννᾶσθαι указываются причина и условие, без которых ποιεῖν τὴν δικαιοσύνην невозможно и немыслимо. Praes, ποιῶν и perfect γεγέννηται ясно отмечают их взаимное отношение: первое, что должно совершиться, есть «рождение от Бога», второе, из него вытекающее, есть «делание правды». Необходимо обратить внимание на то, что Апостол говорит: πᾶς ὁ ποιῶν τὴν δικαιοσύνην ἐξ αὐτοῦ γεγέννηται, а не: πᾶς ὁ ἐξ αὐτοῦ γεγεννημένος ποιεῖ τὴν δικαιοσύνην. Очевидно, логическое ударение лежит на первом члене предложения – на ὁ ποιῶν τὴν δικαιοσύνην: Апостол хочет сказать не то, что всякий, кто от Бога рожден, также должен и правду творить. Хотя сама по себе эта мысль является вполне правильною и совершенно естественною; но Апостол делает обратное заключение, имеющее в своем основании первое: кто творит правду, тот показывает этим, что он от Бога рожден, ибо в своей жизни он осуществляет праведность, которая составляет существо Божие (δίκαιός ἐστιν). Следовательно, о «делании правды» Апостол говорит не как об условии нашего рождения от Бога, но на основании нравственного поведения, которое составляет настоящий факт (πᾶς ὁποιῶν τὴν οικαιοσύνην), он заключает о совершившемся уже возрождении (ἐξ αὐτοῦ γεγέννηται). Что мы рождены от Бога и действительно дети Божии, это обнаруживается; а потому и доказывается нашим хождением во свете и деланием правды.