Читать толкование: , Глава , стих . Толкователь — Толковая Библия А.П. Лопухина

Послами в Рим для заключения союза избраны были, как узнаем из дальнейшего (ст. и 1 Мак. XIV:22), Нуминий и Антипатр.

Из ст. 16-го видно, что те же послы, что были в Риме, заходили и к спартанцам для вручения письма иудеев и для заключения союза.

Время этого посольства падает, по мнению некоторых, на 169 или 168 г. э. Сел. = 144–143 или 143–142 г. до Р. Х. — немного спустя после взятия Карфагена и Коринфа.

Впервые здесь в нашей книге упоминается собрание «старейшин» народа (ή γερουσία τού έθνους), вместе с другими представителями (первосвященник и священники) составлявших верховное иудейское управление («Иудейский сенат»). Во 2 Мак. IV:44; 2 Мак. XI:27 (ср. I:10 и 3 Мак. I:8, 20) — этот «совет старейшин» упоминается уже при Антиохе IV, и V. Более точных сведений об организации его не имеется.

Послание Ионафана спартанцам начинается напоминанием прежде бывшей переписки между первосвященником иудейским Ониею и царствовавшим у спартанцев Дарием (правильная форма 'Αρεύς). Точный список обращения последнего с заявлениями о братстве прилагается тотчас после изложения нового послания (20–23 ст.). — Возникает вопрос о более точном определении времени первой переписки и действующих в ней лиц. Вопрос этот не столь легкий для разрешения в виду того, что в истории известны 3 Онии и 3 Арея, причем указываемое, между прочим, Иосифом Флавием преемство этих Оний — после Симона, — совершенно тождественно в 2 случаях, как ясно из следующего: Ония (I), сын Иаддая, Симон (I) Прав., сын Онии I. Елеазар, брат Симона (20 лет), Манассия, дядя — Ония (II), сын Симона Прав. Симон (II), сын этого Онии и Ония (III), сын Симона II. Если, таким образом, не принимать во внимание брата и дядю между Симоном I и Ониею II, его сыном, то преемство будет совершенно тождественно в обоих случаях: Ония (I), Симон (I), Ония (II); и затем опять: Ония (II), Симон (II), Ония (III), — и везде — отец и сын. Столь запутывается дело и между 3 Ареями. Доподлинно известны два царя Спарты под данным именем — Арей I, царствовавший — по Диодору XX, 29 — с 309–265 г. до Р. Х. и Арей II, царствовавший около 255 г. до Р. Х., но уже 8-летним мальчиком умерший (Павзаний, III, 66). Так как Ония II едва ли был современником Арея II, то — по мнению некоторых толкователей — остается считать таковыми лишь Арея I и Онию I (323–300 г.). Переписка, следовательно, падает на время «диадохов», когда спартанцы в борьбе с Антигоном и его сыном Димитрием Полиоркетом естественно могли задаваться мыслью подготовить своим противникам затруднение завязкою сношений на востоке. — Ближайшие последствия этой переписки и сношений спартанцев с евреями неизвестны. Любопытно, однако, что в последующее время экс-первосвященник Иасон именно в Лакедемоне искал убежища от своих преследователей: это показывает, что мысль о родстве иудеев и спартанцев находила себе и фактическое применение. Что касается оснований для этой мысли в библейских родословиях («что они — братья и от рода Авраамова…» 21 ст.), то после напрасных поисков в самой Библии, мы должны искать этих оснований разве лишь в греческих сказаниях о происхождении спартанцев от финикиян. А каким образом эта мысль могла прийтись по сердцу евреям, можно объяснить давно известною страстью этого народа считать еврейство источником всякого развития.

Каким образом священные книги были «утешением» Израиля и устранением необходимости союза и дружбы? — Воспитанием уверенности, что Бог — их защита и спасение, как показывало неоднократное избавление их от тяжких обстоятельств особыми посланниками Божиими.

Молитва хотя и за языческий, но считавшийся родственным народ — вполне могла быть приносимою иудеями подобно молитвам за языческих властителей их страны.

Посланники иудейские носят греческие имена, вероятно, для больших удобств при сношениях. Личности их неизвестны: одно кажется вероятным, что Иасон, отец Антипатра, здесь упоминается тот самый, которого Иуда посылал с Евполемом в Рим (1 Мак. 8:17).

Мысль о желании взаимной поддержки всеми силами и средствами здесь выражена в форме пословицы, не требующей, конечно, буквального понимания.

Повествование о новых войнах Ионафана и Симона является продолжением описанных выше (1 Мак. 11:74 и ранее 67 ст.) войн их с сирийскими военачальниками в Галилее, явившихся теперь «с большим войском, нежели прежде…» (1 Мак. 11:68).

Страна «Амафитская», где Ионафан встретил врагов — ή 'Αμαθίτις χωρά, — есть страна города Hamat — иначе — 'Αίμαθ (Чис XXXIV:8 и др.; 4 Цар. XXV:21 и др.), или 'Ημάθ (2 Цар. VIII:9 и др.) и 'Εμάθ (Нав. XIII:5 и др.): большой город на Оронте и северном склоне Ливана, доныне существующий под именем Hamah.

О реке Елевфер см. к 1 Мак. XI:7. Эта река составляла границу между Финикией и Сирией; посему Ионафан и не переходил ее, не желая переносить войну в самую Сирию.

Что побуждало Ионафана обратиться на арабское племя «Заведеев» неизвестно, как неизвестно и само это племя. — Большую вероятность имеет предположение что наименование этого племени стоит в связи с именем равнины, деревни и реки Zebdini на восточном отроге Антиливана, прямо по карте в 4 геогр. милях северо-западнее Дамаска.

Об Аскалоне см к X:86; об Иоппии — к X:75. Иоппия уже была ранее взята Ионафаном (X:75 и д.), но, вероятно, оставлена была под охраною лишь местного городского отряда, которого могло быть совершенно достаточно для мирного времени. Теперь же, когда эта крепость проявила тяготение к Димитрию, Симон вновь «овладевает» ею и оставляет более сильный иудейский гарнизон для охраны города.

«Не было бы в ней ни купли, ни продажи…», ср. 1 Мак. XII:49. — Крепость предполагалось, таким образом, взять измором, что и было достигнуто.

«У потока, — т. е. Кедрона, — с восточной стороны…» Вероятно, в этом месте или совсем не уцелело стен или остатки их были столь слабы, что не выдержали бы тяжести новой кладки. Здесь строители построили Xафенафу, как называлась, по-видимому, часть этих полуобрушившихся стен.

Адида — Αδιδά, — (точнее евр. ???, 1 Езд. II:33; Неем. XI:34) — к востоку от Лидды, где ныне el Hadithe — большое селение на восточном берегу при устье Wady — место по своему стратегическому положению весьма важное для защиты Иудеи со стороны Сефелы. Здесь Веспасиан впоследствии устроил для себя окопы, приготовляясь к осаде Иерусалима (Ios. bel. jud. IV, 9, 1).

«Вефсан…», т. е. Скифополис, нынешний Beisan, см. к 1 Мак. V:52.