Политика невмешательства

Вторым прохожим был левит, также исполнявший служение при Иерусалимском храме. Левиты происходили из колена Левия и помогали священникам в храмовом служении, поэтому обычно Библия упоминает их вместе – «священники и левиты» (см.:3 Цар. 8:4). Причиной такого их избрания стала особая верность Богу: когда Моисей сошел со скрижалями с горы Синай и увидел идолопоклонство перед золотым тельцом, он воскликнул: Кто Господень, иди ко мне! (Исх. 32:26). На это призвание немедленно откликнулось колено Левия. Сам Бог говорит о них следующее: Вот, Я взял левитов из сынов Израилевых вместо всех первенцев, разверзающих ложесна, из сынов Израилевых. Левиты должны быть Мои (Чис. 3:12). Верность левитов своему призванию восхваляет пророк Малахия: И вы узнаете, что Я дал эту заповедь для сохранения завета Моего с Левием, говорит Господь Саваоф. Завет Мой с ним был завет жизни и мира, и Я дал его ему для страха, и он боялся Меня и благоговел пред именем Моим. Закон истины был в устах его, и неправды не обреталось на языке его; в мире и правде он ходил со Мною и многих отвратил от греха (Мал. 2:4–6). Можно ожидать, что левит, находящийся в таких особых отношениях с Богом, окажет раненому помощь, однако он «подошел, посмотрел и прошел мимо». Возможно, он просто полюбопытствовал, может быть, хотел поживиться оставшимся на месте преступления; или же отошел, боясь скрывающихся поблизости разбойников, поскольку, остановившись, мог стать их жертвой. Наверное, он знал, что перед ним шел священник – в то время существовал обычай заранее узнавать, кто еще шел тем же путем, – и мог подумать: «Если священник прошел мимо, зачем мне вмешиваться, неужели я лучше его?» Очень часто мы извиняем себя таким же образом, говоря: если этого не сделал тот или иной человек, почему я должен?..

Оба они не пожелали ввязываться в эту историю, не захотели неприятностей, проблем, хлопот, отнимающих время и силы. Оба они не были монстрами, злодеями – обычные люди, как те прохожие и пассажиры метро. Наверное, они были людьми приятными в обхождении, хорошими отцами семейств и стремились достойно жить в этом мире. Но они ничего не сделали, чтобы помочь пострадавшему. Религиозные «профессионалы», формально посвятившие себя служению Богу, не увидели находящегося рядом с ними конкретного человека. Их религия была безжизненна, поскольку никак не отражалась в поведении, не изменяла мир. Благочестивые верующие, служившие образцом для народа, спокойно продолжили путь.

Притча отделяет формально «религиозного» человека от того, кто имеет живые отношения с Богом. Можно всю жизнь ходить в храм, выстоять сотни богослужений, выслушать множество проповедей, вычитать тысячи молитв, стать знатоком церковного устава и церковнославянского языка, проштудировать святоотеческие творения и т. д. – но если это не меняет жизнь, такая вера называется бесплодной. Преображает ли еженедельное посещение храма наше отношение к окружающей нас реальности – или воскресная литургия заканчивается вместе с отпустом и жизнь продолжает течь по законам, которые диктует мир, а не Христос?

Святитель Феофан Затворник прекрасно показывает трагический разрыв внешнего и внутреннего в человеке: «Уясни себе повпечатлительнее, что внешнее не ценно без внутреннего. Внешняя правильность поведения – листья; внутренние добрые расположения – плод. Смоковница листьями обещала плоды, но Спаситель, не найдя их на ней, проклял ее. Таков же пред лицом Его и всякий внешне исправный, без искренне доброго и богобоязненного сердца. Сын мой! Отдай сердце твое мне, – говорит Господь (Притч. 23:26). Из сердца как все доброе, так и все злое. Каков ты в сердце, таков ты пред лицом Господа. Если ты горд в сердце, то как ни смиренничай наружно, все Господь видит тебя гордым. Так и во всем прочем. А суд других – обманчивая лесть. Другие не знают нас, а относятся к нам хорошо, или предполагая нас добрыми, или подчиняясь закону приличия».

Источник

Владимир Хулап прот. Евангельские притчи. Вчера, сегодня, завтра. Глава: Бойся равнодушных. Притча о милосердном самарянине

Евангелие от Луки, Глава 10, стих 32. Толкования стиха