Началась во вступлении вся эта, молитвенного характера, речь о Боге, как мы видели, благословением от всей Святой Троицы; здесь же, в данном славословии, говорится, как и перед этим, только об Иисусе Христе. И как мы уже оттеняли, это вполне понятно. Во всем Апокалипсисе действующим лицом является именно Он: «Ему собственно принадлежит Откровение (см.: Откр. 1:1; 22:16); Он обращается к семи церквам как Судия и Владыка их (2-я и з-я гл.); Он же как Агнец снимает печати книги Откровения (5-я гл. и след.), ведет победоносную борьбу со зверем, лжепророком и сатаною (19-я гл.); является, наконец, Судьею всего человечества (20-я гл., ср.: 1:7) и воцаряется в Небесном Иерусалиме (21-я гл.)». Поистине, вся книга Апокалипсис есть книга об Агнце - Победителе, с прославлением Его нераздельно с Богом и Отцом, а далее - и всех верующих в Него. К сказанному об Иисусе Христе в благословении, где «сила выражения сосредоточивается на высоком достоинстве и значении Лица Богочеловека», здесь, в славословии, присоединяется теперь указание на те «заслуги и благодеяния» Его, которые особенно должны действовать на сердце каждого из читающих книгу, вызывая в нем чувства благодарной любви и умиленного прославления. «Итак, Иисус Христос прославляется за то, что Он по любви своей к роду человеческому (τω άγαπωντι) искупил (омыл его), освободил его от грехов кровию Своею. Сила греха является как бы узами, связующими человечество, или темницею, лишающею его свободы (ср.: Рим. 5:21; 6:12, 18, 20, 23). Воскресший Спаситель растерзал эти адские узы, связующие людей законом греха (ср.: Рим. 7:21, 23), и как Первенец из мертвых, второй Адам, основал на месте царства греха, рабства и смерти новое царство - святости, свободы и жизни» (Жданов)Барсов, 56..

Сотворил есть нас цари и иереи Богу и Отцу Своему. Ясно, что и то и другое нужно понимать здесь в возвышенном, духовном смысле, что речь здесь идет о том священном и царственном достоинстве нашем, которое дано нам во Христе и через Христа Спасителя, ибо Он разорвал смертью Своею завесу - средостение греха, отделявшего дотоле падшее человечество от Бога, и отмыл с нас эту греховную скверну. Мы знаем, что и вообще в слове Божием сравнивается это небесное звание наше прежде всего с достоинством царским - все верующие называются сынами и наследниками Царствия (см.: Мф. 13:38; Иак. 2:5); а в Апокалипсисе побеждающим обещается сидение на Престоле вместе с Иисусом Христом (см.: 3:21).

Так это и в настоящей жизни: добродетель христианская, а с ней и вся жизнь подлинно христианская - поистине высокая степень, величие действительно царственное. И эту царскую силу свою должна она являть видимо уже и теперь в каждом из нас. Возьмем в пример любовь христианскую: не напрасно ведь закон ее называют законом царским (см.: Иак. 2:8). И в самом деле, «если бы, - говорит св. Златоуст, - любовь везде обреталась преизбыточно, какие бы проистекали от этого блага!.. Не было бы нужды ни в законах, ни в судилищах, ни в наказаниях. Если бы все любили и были любимы, никто бы не обижал ничем никого, но и убийства, и брани, и междоусобия, и хищения, и лихоимства, и вся злая истребились бы». Таковы царские действия любви... Желаете знать, какую дает она силу тем, кого соединяет? «Где любовь, - продолжает св. Златоуст, - там един бывает множествен; если единодушны будут два или десять, уже един не един есть, но каждый из них бывает десятерократным, и обрящеши в десяти единого, и в едином десять... Что ж, если их тысящи? В каждом найдешь силу тысящей. И что еще? В каждом любящем найдешь и силу Божию всемогущую: ибо пребываяй в любви в Бозе пребывает, и Бог в нем пребывает» (1 Ин. 4:16) Барсов, 56-57, говорит в своем послании тот же писатель Апокалипсиса, апостол любви.

Если, таким образом, царственное достоинство христианина осуществляется по преимуществу в исполнении «царского закона», закона любви, то, соответственно этому, наше священство духовное преимущественно выражается другою главной добродетелью христианскою - смирением и самоотвержением, - добродетелью, которая творит из всего существа нашего жертву, благоугодную Богови, которая освящает и все прочие добродетели. И тот же Иоанн Златоуст, сопоставляя нашу христианскую жизнь с ветхозаветною, с ее кровавыми жертвами, говорит: «Имеем и мы в самих себе различные жертвы, не те, которые совершаются по закону, а те, которые приличны благодати евангельской». И перечисляет затем, помимо жертвы Евхаристии, таких жертв ю: жертва мученическая (см.: Рим. 12:1), т.е. принесение тела, или жизни, в жертву Богу; жертва молитвы (см.: Пс. 140:2); жертва воскликновения (см.: Пс. 26:6), или славословия; жертва правды (см.: Пс. 4:6); милостыни (см.: Иак. 1:27); хвалы (см.: Пс. 49:14); проповедания (см.: Рим. 15:16), или благовествования Христова, и особенно - жертва сокрушения духа и смирения (см.: Пс. 50:19) Барсов, 57,. И, конечно, в таком именно смысле призывал христиан и ап. Петр к этому духовному священству, когда писал им: Вы, приступая к Господу, камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному, и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом (1 Пет. 2:4-5). И само собой понятно, что такое священство духовное не только должно быть, так сказать, затаенным идеалом для каждого верующего христианина, но и живым и действенным стремлением его, коим должна определяться и к небу возвышаться вся его собственно христианская, внутренняя жизнь. В меру сил и усердия своего, каждый из нас, кто бы он ни был, священник ли или мирянин, в одинаковой степени должен в наследственном тлене и греховной природе своей вырабатывать этот камень живой и духовный, соделываться достойным членом святой и непорочной Невесты Христовой - возлюбленной Церкви Его.

А с другой стороны, отсюда ясно нам и то, что как не станет никто отвергать царство и вообще власть видимую из-за того, что названы мы в Апокалипсисе царями, так не вправе никто отвергать и священство видимое лишь потому, что названы мы там иереями. Напротив, самое это церковное наше священство, или пастырство, для того именно и установлено, чтобы созидать в нас такое иерейство духовное. Ибо так должен разуметь нас человек, заповедал ап. Павел, как служителей Христовых и домостроителей тайн Божиих (1 Кор. 4:1); мы соработники у Бога, а вы Божия нива, Божие строение, - писал он в том же послании несколько раньше (1 Кор. 3:9). Все мы освящаемся и вырастаем духовно в Церкви, через участие в ее жизни, ее таинствах, а таинства эти совершают и могут совершать только на сие поставленные преемники тех, кого Сам Он послал в мир (см.: Ин. 20:21), т.е. законные служители ее, и потому они и даны ей от небесного Главы ее - к совершению святых, в дело служения, в созидание Тела Христова (т.е. Церкви. - Еф. 4:12). И так именно созидается здесь Божий дом среди пребывающего на земле грешного мира, эта Христова Церковь, как истинный род избран, царское священие, язык свят, людие обновления (1 Пет. 2:9).

Источник

Димитрий (Вознесенский) архиеп. Апокалипсис в перспективе ХХ-го века. М.: ПСТГУ, 2009.- С. 35-38

Толкования. Откровение ап. Иоанна Богослова, Глава 1, стих 6