После Крестопоклонной Недели — воскресенье преподобного Иоанна Лествичника. Пост достигает вершины. В следующую среду вечером — Мариино стояние, мы услышим целиком покаянный канон святого Андрея Критского, с которого в течение первых четырех вечеров мы начинали вхождение в Пост. Станут ли слова покаяния, которые мы услышим в Церкви, нашими собственными словами?

Лествица духовного восхождения — это ступени с земли на небо, берущие начало в вере и достигающие завершения в любви, вечном Царстве Христовом. У преподобного Иоанна Лествичника их тридцать, по числу лет Господа, когда Он принял крещение и вышел на служение людям, чтобы спасти всех Крестом. Мы должны подниматься по этим ступеням, прилагая все усилия, чтобы взойти на такую высоту, где мы сделаемся способными принять дар Креста Христова и Воскресения. И это означает, что восхождение одновременно есть нисхождение вниз, ступенька за ступенькой, до дна адова; способность «из глубины воззвать» всею скорбью, жизнью и смертью своей, и узнать, что Христос принял Крест и сошел во ад, чтобы вывести оттуда всех, кто свободно и сознательно, всем существом своим обращается к Нему.

Смысл духовной жизни — вывести зло на свет Божий, где оно погибает. Зло скрывается еще потому, что тьма обеспечивает ему беспрепятственный рост, и стратегия и тактика зла — действовать во тьме, нанося непредвиденные удары. Однако из-за слепоты людей зло все более наглеет, все чаще обнаруживая себя в таком неприкрытом виде, в каком его ярко показывает рассказ о бесноватом отроке сегодняшнего Евангелия. Мы не имеем возможности совершать подвиги древних отцов, но Господь, чтобы спасти нас, дает нам иную пустыню, где зло явно смыкает вокруг нас свое кольцо. Лествица — это Крест Христов. Как измерить глубины любви, не измерив бездны зла? Почему Бог не мог достигнуть меня, не перейдя Сам потоки грязи и крови, отделяющие меня от Него? Это зло, рассеянное везде, неощутимое и всем владычествующее, здесь оно видимо, осязаемо. Всюду присутствующее во всяком времени и пространстве, оно все собрано в этот час на Голгофе — Тем, Кто создал время и пространство и теперь пронзен копием римского воина. Это копие не разбудит ли нас от сна, от годами длящейся летаргии, которая все более считает привычным, почти нормальным то, что для Бога непереносимо? Бог распят злом — как могу я делать вид, что это зло меня не касается? Сострадание Бога заставляет меня проникнуть в страдание мира, которое стоило Его страдания.

Ты говоришь, что ищешь блаженства, благодати. Но возможно ли перед лицом зла остаться неуязвимым тому, кто должен восходить по ступеням заповедей блаженства? Ты говоришь о делах милосердия, но милосердие — это правда, самая требовательная, самая неумолимая. Что же такое милосердие, если не участие в страдании Христовом перед лицом зла? Оно предполагает ненависть ко злу бесконечно более сильную, чем та, которую могут вдохновить все наши правды. Оно открывает, что самое драгоценное действие страдания, разделенного нами с Господом, — исцеление от зла смертельно пораженных им людей и наше погружение в милосердие, наше собственное исцеление.

И потому Господь отвергает всякую защиту, которая не является защитою Агнца. Смертные муки на Кресте Он верным Своим предлагает как всеоружие правды и дарит миру благословенное приятие самых беззащитных существ — детей: «Не препятствуйте детям приходить ко мне, ибо таковых есть Царство Небесное». И когда мы слышим в сегодняшнем Евангелии голос скорбного родителя о том, что сын его беснуется, бросаясь то в огонь, то в воду, — и это происходит с ним с детства, — мы думаем о наших детях. Не о взрослых людях, а прежде всего о тех, кому должно принадлежать Царство Небесное. Беснование, приводившее всех в оцепенение во времена земной жизни Христа, стало сейчас обычным явлением. И уже никто как будто не ужасается, настолько все примелькалось.

Что вы смотрите на исковерканные сиденья электричек и загаженные лифты и подъезды? Посмотрите лучше на недетские лица детей, изуродованных телевидением, школой, домом и улицей, и всеми, кто обрел, наконец, полную свободу растлевать наших детей! Дети духовного Чернобыля: как ярко сверкает звезда Полынь! Дети-убийцы, дети-наркоманы, дети-проститутки, дети-экстрасенсы, дети-спекулянты. И среди них — миллионы беспризорных детей, брошенных родителями или сбежавших из дома. «Ничьи дети», как пишут газеты. Дети нашего времени, дети России, наши дети. Дети, только что научившиеся говорить, на устах которых — сквернословие вместо молитвы и всякой другой речи. И сколь многие из еще нерожденных детей, если только раньше рождения их не убьют, уже заражены вирусом безумия нашей земли!

Мы стоим в скорбном молчании: что еще можно сказать? Но когда это слышит Агнец, раздается раздирающий завесу неба крик: «Боже Мой, Боже Мой, зачем Ты Меня оставил!» И наш ответный вопль несется к Нему: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!» Когда зло торжествует, когда слишком много зла, что еще остается кричать? Когда все сокрушает нас, только одно Его имя держит нас. «О род неверный и развращенный! — говорит сегодня Господь, — доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас?» Вот они, признаки последнего времени — равнодушие и жестокость. Разве не знаете вы, что каждый день идет Господь среди нашего города, забытый и не узнаваемый никем в толпе прохожих, и кто-то оглядывается и говорит: «О чем это вы? Все это древняя история, теперь совсем другое время». И разве не видите вы Его каждый день, истерзанного и избитого, исполосованного бичом и оплеванного, и огромный, незримый Крест с Его именем, выбитым сверху, все отчетливей возвышается над нами, потому что конец приближается. Там, где царит насилие, как удержать эти слезы, которые, как имя «Господи, Иисусе Христе», текут у кого-то, не переставая, из сердца!

О, если бы вся Церковь имела такое милосердие к миру! Но как часто мы оказываемся похожими на учеников Христовых, к которым привел бесноватого мальчика его отец, — совершенно неспособными помочь. И эта наша несостоятельность, проистекающая не только из-за неверия приходящих ко Христу, дает возможность врагам Церкви уничижать Церковь и Самого Господа. Слишком часто мы находимся в таком положении, особенно в наше время, когда народное бедствие возрастает. Россия оказалась домом, чисто подметенным и убранным, и никем не занятым, и изгнанный нечистый дух, дух коммунизма, привел с собой семь злейших других. Мы получили как будто возможность проповедовать, и мы говорим не знающим Бога людям: «Посмотрите на Церковь! Это Тело Христово, Невеста Его, не имеющая пятна или порока, или нечто от таковых», — и другие высокие, истинные слова. Но только по поступкам, по способности нашей ответить на требования жизни, судят люди Церковь и судят Христа.

Источник

Протоиерей Александр Шаргунов. Евангелие дня: В 2 т. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2008

Толкования. Евангелие от Марка, Глава 9, стих 17