маммоне — В греческом подлиннике стоит арамейское слово "мамона".

***

Теоцентрическое ударение мы наблюдаем и дальше. От служения Отцу в праведности, являемой делом, Иисус переходит к учению о сокровище (ст. 19–34). И в учении о сокровище – то же противоположение.

Господь призывает к собиранию сокровища на небе (ст. 19–24). Сокровище на небе противополагается сокровищу на земле. Небесное – непреходяще. Земное разрушается. Между небесным и земным надо выбирать. Двум господам служить невозможно. Где сокровище, там и сердце (ст. 21). Оно – с Богом или с маммоной. Арамейское слово «маммона» значит «вклад» или «богатство». В наставлениях Иисуса, которые приводит Матфей, оно употреблено как имя собственное. Олицетворенное богатство противостоит Богу (ср. еще Лк. 16:13). В том и дело, кому отдать душу: Богу или маммоне? Слово ψυχή

(буквально: «душа») в ст. 25 имеет то же значение, как и в Мк. 8и сл. Душа – это сам человек, его внутренняя сущность. Ее стоит отдать Богу, потому что в Боге полнота жизни. Ценности мира сего с душой несоизмеримы. Таков смысл противопоставления ст. 24. Но этот стих имеет и более общее значение. В нем мы слышим то предостережение, которое раскрывается в последующем (ст. 25–34), – предостережение против забот.

Однако прежде чем перейти к этому новому ряду мыслей, нам надо вернуться к разобранному отрывку. Мы оставили без рассмотрения ст. Мф. 6:22–23. Как их понимать? Златоуст понимал их как предостерегающий пример. Только искаженный ум может прилепиться к богатству. Ум для души – все равно, что око для тела. Бесспорным это толкование не является. Наши стихи имеют параллель в Лк. 11:34–36. Но и в Лк. их смысл определяется контекстом, и контекст – иной. Речь идет о знамении, которого требуют от Иисуса свидетели Его чудес. Знамение дано, потому что свет уже светит. Надо иметь только светлое око, чтобы знамение узреть. В контексте Нагорной проповеди и это толкование, неизбежное в параллельном месте Лк., не дает подходящего смысла. Оно и не обязательно, поскольку Иисус любил образ света и употреблял его в разном значении (ср. Мф. 5:14–16; Ин. 8:12, 12:35–36, 5:35). Смысл образа в контексте Мф. станет для нас яснее, если мы учтем, с одной стороны, значение прилагательного άπλοῦς, с другой стороны, ветхозаветное противоположение ока доброго и ока худого. ’Аπλοῦς (в русском переводе: «чистый») значит буквально «простой», но имеет и переносные значения, в том числе «щедрый». В переносном смысле могут быть понимаемы и другие слова от этого корня (άπλότης , буквально: «простота» и т. д.). Примеры употребления

άπλοῦς в смысле «щедрый» мы имеем в Новом Завете: Иак. 1:5, Рим. 12:8, 2 Кор. 8(по-русски: «радушие»), 2 Кор. 9(по-русски: «щедрость»). С другой стороны, в ветхозаветном словоупотреблении «злое око» означает скупость, а «доброе око» – щедрость (ср. Втор. 15:9, 28:54, 56; Тов. 4:7, Сир. 14:10; этот же образ мы имеем в Притч. 22:9, 23:6, 28:22, но в русском переводе он не сохранен). Сопоставление проливает свет и на наш отрывок. В контексте Мф. эти два стиха имеют значение призыва к щедрости. Господь предостерегает против собирания сокровища на земле и зовет к собиранию сокровища на небе. То и другое несовместимо. И даже больше. Путь к сокровищу на небе есть щедрая раздача сокровища на земле.

Источник

Лекции по Новому Завету. Евангелие от Матфея

Толкования. Евангелие от Матфея, Глава 6, стих 24