И когда, оправившись от произведеннаго этим страшным голосом и ослепляющим светом потрясения, они подняли глаза и осмотрелись кругом, то все уже кончилось: светлое облако исчезло, не было уже ни сияющих лиц, ни ослепительно белых одежд, — только один Иисус был с ними, и только звезды тихо наливали свой свет на склоны горы.

Сначала они боялись встать и даже приподняться, но Иисус, их Учитель, такой же, каким они видели Его раньше на молитве, подошел к ним, коснулся их и сказал: «встаньте, и не бойтесь». Хотя сияние славы и не исчезло еще с Его лица, но Его одежды были опять такими же, как их собственныя, хотя они никогда уже не могли забыть, в каком величии видели они своего Учителя; никогда не могли забыть, даже при Его уничижении, что они слышали с неба голос, называвший Его Сыном возлюбленным, — голос, исходивший из уст Самого превечнаго Бога; не могли они теперь и колебаться касательно того, кому им повиноваться, когда они видели, что Моисей и Илия, эти представители закона и пророков, стояли в почтительном отношении к Нему, и слышали, как Он из светлаго облака провозглашен был стоящим выше их. Теперь Сам Бог, в ясных словах, открыл им, что Тот, Кого они постоянно видели пред собою даже при всем Своем земном уничижении, есть все Тот же, каким Он был и в лоне Своего Отца, именно Сыном возлюбленным, в Котором Отчее благоволение. Отселе пм стало ясно, что вакон нужно принимать только из Его уст. Отселе апостолы убедились, что спасение человечества заключается только в послушании их Учителю, что Он есть живое воплощение невидимаго Бога.

Разсвел день, и они стали спускаться с горы. У подошвы ея остальные ученики ожидали возвращения своего Учителя с Его ближайшими друзьями. Какой разговор происходил между Христом и Его ближайшими последователями, когда они сходили с горы, — неизвестно. Увидев пред собою своего Учителя таким же, каким видели Его раньше, они, под впечатлением пережитых моментов, опять имели полную возможность беседовать с Иим, хотя, несомненно, беседовали с глубочайшим благоговением, едва осмеливаясь говорить собственно о том, что они видели и слышали. Не могли они облегчить своей души сообще нием о виденных ими чудесах и другим своим собратьям, потому что даже и они не были еще достаточно приготовлены для воспринятия таких откровений. Спаситель запретил им разсказывать о видении, пока Он не воскреснет из мертвых. Видение было только для них; они должны были хранить его в глубине своих сердец, так как возвестить о нем другим ученикам — значило бы возбудить в них зависть и польстить собственному самолюбию; до воскресения оно нисколько не могло содействовать вере других и могло только затемнять в них разумение истиннаго дела Его на земле. Ту трудность, которую предстояло преодолеть Христу, прежде чем новыя религиозныя идеи могли быть привиты даже душам тех, кто находились, под Его постоянным руководством, можно видеть из того, что хотя эти трое учеников неоднократно слышали о воскресении мертвых, прямо или косвенно, от Самого Христа (Ин. 2:19, Мк. 8:31), они тем не менее не знали, что собственно означали эти слова, когда Он упомянул о них, и разсуждали между собою. Он говорил иудеям, что если они разрушат храм Его тела, то Он возстановит его опять в третий депь, и только за неделю да преображения, в день достопамятнаго исповедания Петра, Он употребил почти те же самыя слова, которыя привели их теперь в смущение. Не смотря на троякое повторение, слова эти все еще оставались для них темными и таинственными. Воскресение из мертвых, правда, составляло предмет ходячаго иудейскаго богословия, но раввины учили о нем так, что ученики Христа едва ли в состоянии были примирить свои прежния представления с теперешними изречениями Христа. Они могли слышать о׳гь некоторых из проповедников в синагогах, что воскреснет только один Израиль; от других они слышали, что в воскресении примут участие также и благочестивые язычники, соблюдавшие семь заповедей, данных сынам Ноевым; от некоторых — что воскреснут и все язычники, находящиеся вне святой земли, но только для того, чтобы подвергнуться позору и вечному отвержению пред лицом Израиля; а некоторые наконец утверждали, что ни самаряне, ни большая масса их собственнаго народа, все те, кто не соблюдали предписания раввинов, не примут участия в воскресении Eisenmenger, Entdecktes Judenthum, 2, 904—916. . Но если была такая неопределенность в самом вопросе касательно тех, кто воскреснут, то еще более противоречия было между тем, что они постоянно слышали раньше касательно обстоятельств и времени воскресения, и теми словами, которыя были сказаны им Христом. Они с детства воспитаны были в тех воззрениях, что весь Израиль собран будет от четырех стран земли при пришествии Мессии и что мертвые немедленно воскреснут затем Eisenmenger, Entdecktes Judenthum, 2, 895. . Но пред тем воскресением, которое должно было таким образом послужить предвестием наступления царства Мессии, сначала должен был придти Илия, и все они крепко держались этой мысли, несмотря на все то, что говорил им Христос в разъяснение ея (Мф. 11:14). Кроме того, им часто случалось слышать, как проповедники в синагогах говорили, что благочестивые умершие, будучи таким образом воскрешены, должны будут принять участие в царстве Мессии в Иерусалиме и опять сделаться согражданами вместе с живыми.

Когда поэтому Христос упомянул им о воскресении, то в их душах невольно шевельнулось недоумение: как это Христос мог говорить, что Он один только воскреснет из гроба и именно на третий день; очевидно, между Его словами и тем, чему они всегда верили, было некоторое противоречие; что же Он разумел под воскресением из мертвых? Чтобы разъяснить себе свои недоумения, они обратились к Нему с разспросами. Раввины говорят, что Илия должен придти перед тем, как воскреснут мертвые, т.-е. пред наступлением царства Мессии, для котораго провозглашением должно было служить воскресение. А между тем, Христос говорил им лишь о Своем собственном воскресении и именно в третий день, а ничего не сказал им о том явлении Илии, которое, по учению раввинов, должно было состояться за три дня до пришествия Мессии. В таком случае можно ли верить раввинам, когда они учат, что Илия возстанет, будет плакать и рыдать на горах Израильских над опустошенной и покинутой землей, пока его голос не услышан будет по всему миру, и тогда он возопиет к горам, «мир и благословение приходят на землю, мир и благословение приходят на землю! — спасение идет! спасение идет!», — соберет всех разсеянных сынов Иакова и возстановит все в Израиле так, как было в древния времена? По учению раввинов, Илия обратит сердца всего Израиля к радостному принятию Мессии; как же примирить все это с Его изречением, что Мессия должен много пострадать от первосвященников и старейшин и будет отвергнут и предан смерти? Отвечая на эти недоумения, Христос сказал им, что они правы, говоря, что пред пришествием Мессии должен придти Илия. Такова именно воля Божия, как о ней возвещено древнейшим пророчеством. Но подобно тому, как Сыну человеческому, теперь уже пришедшему, предстоит пострадать много, и Он будет отвергнут и уничижен, как предсказывали пророки, хотя и представил так много доказательств Своего небеснаго посланничества, так то-же самое уже случилось с тем, кто был Илией, посланным от Бога для приготовления пути Мессии. Ожидаемый Илия уже пришел; но иудеи столь же мало познали его, как мало познали и Самого Христа, и поступили с ним по своему произволу; он пострадал за свою правду даже до смерти, как предстоит пострадать и Самому Мессии. Слова эти были так ясны, что ученики уже не могли недоумевать касательно их; она поняли, что Он говорил им об Иоанне Крестителе.

Источник

Библейская история при свете новейших исследований и открытий. Новый Завет. С-Пб.: 1895. С. 371-374

Евангелие от Луки глава book-9 глава 36 стих