По вопросу о том, кого разуметь под двадцатью четырьмя старцами вокруг Престола Вседержителя, существует великое множество мотивированных мнений (они приведены у Барсова, хотя и не все См.: Барсов, 104. ), из которых мы, как на наиболее подходящих и правдоподобных, остановимся на двух или трех, 1) По св. Андрею Кесарийскому, «сообразнее, кажется, понимать так: под двенадцатью первыми старцами разуметь просиявших в Ветхом Завете, а под двенадцатью другими - угодивших в Новом, двенадцать первых суть патриархи - родоначальники двенадцати колен, а двенадцать других - двенадцать апостолов, которым, по их великой силе и премудрости, Господь обещал селение на двенадцати престолах и некогда суд над Израилем». Однако такое мнение представляется в значительной степени односторонним, ибо приурочивает всех прославленных святых к одному израильскому народу и в то же время, давая представителей от него в 12 патриархах, обособляет от него происходивших из того же народа апостолов. А с другой стороны, если двенадцать патриархов еврейских, детей Иакова, представляют собой церковь ветхозаветного Израиля, то 12 апостолов должны представлять собой новозаветную Церковь всего человечества, Господь же обещал им, как мы знаем, судить 12 колен Израилевых (см.: Мф. 19:28). Да и слишком уж мало соответствует жизнь 12 родоначальников колен Израилевых такому исключительно высокому их положению в Церкви Небесной, Церкви прославленных. А поэтому представляется более правильным другое толкование: принимая в 12 старцах одной стороны Престола апостолов, отнести их к Израилю, принимая их, согласно Евангелию, и судьями, и представителями именно двенадцати колен Израилевых, и тогда в 12 остальных старцах видеть представителей другой половины Церкви новозаветной, применительно к посланиям ап. Павла, - из язычников; или же, так как прямой смысл пророчества Спасителя о престолах и суде для апостолов, несомненно, относился уже ко Второму пришествию, видение же Иоанна - ко времени до него, то лучше совсем отказаться от приурочения половины апокалиптических старцев к лику 12 апостолов, как и еврейских патриархов, и тогда вообще одинаково во всех 24 старцах видеть представителей торжествующей Христовой Церкви, что допускает и тот же св. Андрей, берущий в этом случае за точку отправления в таком понимании другое число - не дважды двенадцать, а 24 буквы, из которых состоит греческий алфавит; и тогда «под означенными двадцатью четырьмя буквами лучше разуметь украшенных делами и словом» и заслуживающих не только белые одежды (см. выше), но и престолы, и венцы - «как знак победы, одержанный подвизавшимися над злыми демонами»'. Не забудем и того, что эти 24 представителя Христовой Церкви - пресвитеры (πρεσβύτεροι); не есть ли это указание на священство Христовой Церкви, возглавляемое апостолами и столь ею прославляемое в истинных христопо- добных пастырях ее...

И от престола исхождаху молния и громи и гласи. Престол Сидящего, конечно, указывает на Него как на Царя- Вседержителя и Промыслителя. А отсюда молнии, громы и голоса (φωνή - собственно, шум во время бури) естественней всего принимать за величественные действия этой Державы и Промысла Божия, как «знамения Божественного всемогущества, поскольку обнаружения этого всемогущества бывают доступны зрению и слуху человека» (Жданов). Знамения эти грозны для сынов противления (см.: Еф. 2:2; 5:6; Кол. 1:6), но утешительны и отрадны для покорных и верующих, ибо сердца и духовные очи их постоянно усматривают в жизни этогомира ощутительное действие Десницы Божией, проявление как Силы и Правды, так и Милости Его. Что же касается семи светильников, то под ними, как указывали уже мы при объяснении Откр. 1:4, «нужно видеть обозначение Третьей Ипостаси Св. Троицы - Духа Святаго, Который действует в мире как раздаятель благодатных даров».

И пред престолом море стеклянно, подобно кристаллу. Море (подобно радуге) относится к обстановке Престола и представляется как среда, «но не такая, как наш воздух, и не такая, как земное море. И в то же время, несомненно, нечто совершенно реальное, каким был и самый Престол и вся его обстановка» (проф. Орлов). «Чтобы правильнее решить вопрос о том, что означало море, виденное св. Иоанном, следует обратить внимание на характеристические черты этого моря. Эти характеристические черты суть: во-первых, необъятность, широта, беспредельность; далее - «прозрачность, подобная стеклу или кристаллу, и связанная с этим последним» - определенность, как бы отчеканенность, «твердость, неподвижность, спокойствие. Как неподвижное и прозрачно-зеркальное, оно должно быть отличаемо от бурного моря, виденного потом тем же св. тайновидцем (см.: Откр. 13:1), под которым (морем) обыкновенно разумеют падшее человечество, то море народов (см.: Откр. 17:15), из коего восставали силы, враждебные христианству. Кристальное же море на небесах отличается от моря народов на земле своим спокойствием», устойчивостью и прозрачностью. И если под тем морем следует разуметь падшую, обуреваемую от злых духов тварь на земле, то в этом небесном море нужно видеть образ чистого, святого творения на небе - Божия творения в его чистых, нормальных отношениях к своему Создателю. Говоря кратко, под этим следует разуметь, вместе с Андреем Кесарийским, «множество святых сил небесных, чистое и бессмертное» (Жданов).

Источник

Димитрий (Вознесенский) архиеп. Апокалипсис в перспективе ХХ-го века. М.: ПСТГУ, 2009.- С. 97-99

Откровение ап. Иоанна Богослова, Глава 4, стих 4. Толкования стиха