Проф. Жданов, ссылаясь на другие места Апокалипсиса, где речь идет не о земном храме, в каком бы значении мы ни понимали последний, а о храме небесном, духовном, - месте обитания Бога и особенного проявления славы Его (см.: Откр. 7:10-12, 14; ср.: 11:19; 14, 15, 17-я и др. главы), подводит под такое понятие и данные слова о храме в обращении Иисуса Христа к филадельфийцам. Таким образом, говорит он, «для праведника пребывание в небесном храме начинается с момента победы, т.е. блаженной смерти его (ср.: Откр. 2:10), и обнимет период тысячелетнего пребывания со Христом - до окончательного вечного упокоения в Небесном Иерусалиме», о котором сказано, что храма уже не будет в нем, ибо Господь Бог Вседержитель будет храмом его, и Агнец (Откр. 21:22).

Но, отнюдь не отрицая той, верной самой по себе, мысли, что праведные прямо по смерти телесной входят в Церковь Небесную, нужно признать совершенно произвольным такое объединение тех и других упоминаний о храме, резко различающихся между собой и по месту в книге, Апокалипсисе, и по ближайшему контексту. И это тем более, что логический субъект, о котором идет здесь речь, не храм и не небо, а Филадельфия и ее церковь, коим усвояется приведенное высокое положение, но все же - быть не храмом, а столпом в храме, и как столп этот - совокупность братолюбцев-исповедников Христовых - есть нечто историческое, сущее на земле, так и тот храм, в коем он является столпом непоколебимым. Ибо действительно столп (στύλος οτ ιστημι) характеризуется здесь, как и указывает тот же А. Жданов, признаками «устойчивости, неподвижности, твердости». А отсюда и храм этот, как не случайно переведено в славянском, есть церковь Бога твоего, т.е. именно здешняя, земная Церковь Божия, Церковь еще воинствующая, Церковь подвизающихся. И потому-то и добавлено здесь - побеждающий более не имать изыти ктому, ибо совершенно очевидно, что так говорить можно только о земных условиях жизни Церкви как царства благодати, а не о посмертных - Царства славы, Церкви торжествующей. Отсюда несравненно более верным является толкование этого места у Андрея Кесарийского: «Истинно сказать, что побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего: ибо победитель противных сил считается столпом и утверждением церкви (1 Тим. 3:15), имеющим в ней, по словам ап. Павла, недвижное основание (см.: i Кор. 3:11; Ефес. 2:20; 1 Пет. 2:6)».

И напишу на нем имя Бога Моего и имя града Бога Моего, нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего, и имя Мое новое. «Три имени, которые будет носить на себе победитель: имя Бога, имя Иерусалима и имя Христа (новое как “символ новых, более тесных отношений ко Христу”, а равно и нового, высшего познания Его, ныне человеку еще неведомого), - указывают на то, что, во-первых, победитель вступает в новый, превосходнейший союз с Богом как сын и наследник (ср.: Откр. 21:7: Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном; Откр. 21:3: Бог будет обитать с победителями, как со Своим возлюбленным народом); во-вторых, победитель будет гражданином Небесного Иерусалима (см.: Откр. 21:2, 24-27); в-третьих, будет служителем Агнца (см.: Откр. 22:3; Откр. 21:22-23)» (Жданов). Так в этом обетовании филадельфийцам даровать им эти три указанных имени намечается и предуказуется конспективно, в общих контурах и чертах, то светлое, блаженное будущее, которое снизойдет от Бога для Его соблюдших верность исповедников к концу всего и которое мы увидим в последних главах Апокалипсиса уже в подробных и живых образах.

В частности, «слова Бога Моего Спаситель сказал об Отце как непреложно восприявший плоть ради нас». Относительно названия Иерусалим, критики Апокалипсиса, не желающие признавать автором его евангелиста Иоанна Богослова, любят ссылаться на якобы коренную и непримиримую разницу в подлинном греческом наименовании этого города в Евангелии, сравнительно с тем как пишется оно в Апокалипсисе. Они указывают, что, в то время как в четвертом Евангелии, Иерусалим по-гречески пишется (12 раз)'Ιεροσόλυμα,'Ιεροσολύμων, здесь, как и в обличительных речах Иисуса Христа у синоптиков (см.: Мф. 23:37; Лк. 13:34), он обозначается единственным числом 'Ιερουσαλήμ. Однако различие это объясняется не различием писателей, а научно установленным двояким словообозначением этой столицы иудейской - бытовым и священным. Ίεροσολόμα было обычным, так сказать житейским, наименованием города у греков; в его множественном окончании заключается указание на двойственный состав города - «верхний» и «нижний» город. Что же касается названия Иерусалим (Ιερουσαλήμ), то оно, по Фюсту, есть древнейшее, арамейское имя города. Основываясь на Послании к галатам, где встречаются обе формы, можно предполагать, что 'Ιερουσαλήμ, как древнейшее, было именем города как национальной святыни, столицы теократического царства, места особенного пребывания Иеговы, а 'Ιεροσόλυμα просто прилагалось к нему как к известному географическому населенному пункту - безотносительно к священным воспоминаниям, связанным с ним (см.: Гал. 1:17-18; 2:1). Таким образом, 'Ιεροσόλυμα - термин географический, а'Ιερουσαλήμ - религиозно-священный (Жданов). И вот, в Евангелии своем, т.е. в историческом повествовании, с указанием соответствующих бытовых и географических обстоятельств, мест и обстановки, Иоанн, как и естественно, именует, когда нужно, этот еврейский город так, как обычно его обозначали (тем более на том языке, на коем он писал, языке греческом), двойственным ходовым его названием - 'Ιεροσόλυμα, Ίεροσλόμων. Иное дело - подлинные речи пророческо-священного типа, как данные главы Апокалипсиса, а равно и как обличительные обращения в Евангелиях синоптиков, напоминавшие о традиционных священных обязанностях и отеческих преданиях богоизбранного народа как Израиля Божия: там и естественно было использовать, и должно было записывать имя не географического обозначения, а именно святого города (см.: Мф. 23:37) -'Ιερουσαλήμ.

Источник

Димитрий (Вознесенский) архиеп. Апокалипсис в перспективе ХХ-го века. М.: ПСТГУ, 2009.- С. 83-86

Откровение ап. Иоанна Богослова, Глава 3, стих 12. Толкования стиха