Итак, в ту же субботу, когда Иисус с учениками был на поле, Он приходит с поля в синагогу. Заметим, что у евангелиста Матфея говорится не просто о «синагоге» (как в параллельных местах Марка и Луки), а об «их синагоге». «Их» – то есть иудеев. В этом маленьком определении «их синагога» мы видим, что Матфей рассуждает с точки зрения своих христианских читателей, для которых синагога уже что-то чуждое. Ближе к концу I столетия христианство и иудейство стали рассматриваться не просто как два конфликтующих направления одной веры (как то было в середине столетия), но как две разные веры. Сам Иисус, разумеется, по Своему обыкновению, пришел в субботу просто «в синагогу». Но для Матфея и его читателей, Он пришел «в их синагогу». И их синагога, разумеется, встретила Его враждебно. Имеются в виду, как это видно из дальнейшего, прежде всего, фарисеи. Они уже следили за каждым действием Иисуса. После случая с учениками, срывающими колосья в субботу, у них не оставалось сомнения в том, что Иисус якобы не признает святости субботы.

Синагогу того времени нельзя представлять себе похожей на привычный нам христианский храм, где все действия «прихожан» подчинены определенному ритуалу. Нет, синагога скорее напоминала что-то подобное клубу. Там совершались некоторые обязательные ритуальные действия (чтение и пение молитв, чтение Писания), но там же могли происходить и свободные толкования прочитанного Писания, и свободные обмены мнениями, и острые дискуссии и так далее. В той синагоге, в которую вошел Иисус, находился человек, имеющий «сухую руку», то есть его рука была по какой-то причине парализована, мышцы атрофировались и со временем «усохли». Такое случается. И вот вокруг этого больного человека тотчас разгорелся спор. Фарисеи, – и это понятно, – уверены, что Иисус способен исцелить этого человека. Ведь за Христом шла слава великого целителя. Но ведь суббота! И тут же Иисусу задается коварный вопрос, только для того, «чтобы обвинить Его: “Можно ли исцелять в субботы?”». Собственно, Иисус уже однажды в субботу совершил исцеление тещи Петра (Мк. 1:21.29). Но при этом не было фарисеев, и тогда никто Иисуса не обвинил. Теперь же противники Иисуса явно шпионят за Ним и провоцируют Его на скандал. Лицемерие вопрошающих очевидно: ими вовсе не двигало желание узнать, можно ли исцелять по субботам. Все присутствующие в синагоге люди знали, что нет, нельзя. Ибо лечение рассматривалось как работа. В субботу дозволено было оказать ограниченную помощь человеку лишь в том случае, если его жизни угрожала реальная опасность. Так, например, в субботу можно было оказать помощь роженице. А перелом лечить не дозволялось; нельзя было даже намочить холодной водой растяжение связок на руке или ноге. На порезанный палец можно было наложить простую повязку, но не с мазью. И так далее и так далее. Нам сейчас все эти субботние правила кажутся настоящим безумием. Но… такова была религия иудеев в те далекие времена.

Так вот: жизни сухорукого ничто в данный момент не угрожало, и с его исцелением вполне можно было подождать до окончания субботы. Но происходит нечто иное. Сначала Иисус, по Своему обыкновению, отвечает на вопрос-ловушку встречным вопросом: «Кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит?». Вообще говоря, вытаскивать животное из ямы тоже считалось работой и делать это в субботу было запрещено. И если бы Иисус прямо спросил: «Можно ли вытаскивать овцу из ямы в субботу?», – фарисеи вправе были бы ответить: «Нет, нельзя». Но Иисус строит Свой вопрос иначе: «Вытащите ли вы свою единственную овцу, попади она в такую неприятность?». И если бы фарисеи ответили: «Нет, ни за что не вытащим!», - они на виду у всех солгали бы, ибо все в подобных ситуациях поступали иначе, то есть нарушали субботний запрет. При этом каждый мог бы вспомнить и такие слова книги Притч:

«Праведный печется и о жизни скота своего,

сердце же нечестивых жестоко» (Притч. 12:10).

И если жалость оправдана по отношению к животному, – и тут уже не до субботы с ее правилами, – то тем более оправдано милосердие по отношению к страдающему человеку. Ибо «сколько же лучше человек овцы!». Нечто похожее по форме мы уже слышали из уст Иисуса. Это когда Он сравнивал людей с воробьями и говорил: «Вы лучше многих малых птиц» (Мф. 10:31; ср. 6:26). Так что если добро и милосердие угодны Богу, то «делать добро можно и по субботам». И не только можно, но и нужно! Ибо сказано Богом: «Я милости хочу, а не жертвы» (Ос. 6:6). В данном случае Богу угоднее милость, чем жертва своим или чужим благом ради субботнего правила. Богу такая жертва не нужна! Поэтому Иисус тотчас «говорит человеку тому: “Протяни руку твою”. И он протянул, и стала она здорова, как другая». – Снова Иисус прорывает субботний порядок – не ради его нарушения или отмены, но ради введения нового спасительного порядка свободы, милосердия и любви. Суббота? Что из того? Для Иисуса важен принцип: независимо ни от каких законов и правил, делать добро хорошо всегда, в любой день.

Посрамленные фарисеи были, естественно, страшно раздражены и остроумием Иисуса, и Его поступком. Они промолчали, и в синагоге больше ничего не говорили. Но, выйдя из синагоги, без лишних свидетелей их злобности «имели совещание против Него, как бы погубить Его».

Иисус, зная недобрые помышления фарисеев и их злые замыслы, не захотел далее с ними общаться и испытывать судьбу. Он, «узнав, удалился оттуда».

Источник

Евангелие от Матфея.. Богословско-экзегетический комментарий. Т. 1. М.: 2020. С.442-444

Евангелие от Матфея, Глава 12, стих 14. Толкования стиха