Последние строки. 11-й главы, к которым мы теперь приступаем, имеют столь принципиальное значение, возвышаясь до высокого богословия, что их трудно воспринимать как простое продолжение речи Иисуса в ответ на вопрос Иоанна Крестителя: «Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?» (Мф. 11:3). Здесь открывается новый раздел Евангелия. И первые же слова этого раздела разительно отличаются от языка и стиля всего прочего, что мы читаем в Евангелии от Матфея. Скорее их можно было бы ожидать в Евангелии от Иоанна с его высоким духовным полетом. Недаром один из библеистов XIX века назвал эти слова «громом с иоаннова небосвода». А в научной литературе существует понятие «иоанновы речения у Матфея» В.Н. Кузнецова. Евангелие от Матфея. Комментарий. – М. 2003, с. 251-252..

Мы видим, что речь Иисуса Христа приобретает торжественный характер в духе радостных библейских псалмов. К переводу следует сделать небольшое примечание: Буквально ст. 25 звучит так: «В то время, ответив, Иисус сказал…». В какое «то время»? «Ответив» кому и на что? Здесь чувствуется несогласование с предыдущей речью Иисуса, несогласование, которое Синодальные переводчики попытались устранить вымышленным предложением: «В то время, продолжая речь, Иисус сказал». Ничего такого в оригинальном тексте Евангелия нет. Очевидно, что евангелист Матфей взял последующие слова Иисуса Христа из какого-то другого контекста. Действительно, в Евангелии от Луки эту речь Иисус произносит в несколько иной ситуации, в ответ на радостные рассказы Его. 70-ти учеников, когда те вернулись с проповеди, вдохновленные своими успехами (Лк. 10:21-22). Но евангелист Матфей, как мы знаем, свободно распоряжается материалом предания, размещая его по своему усмотрению. Очевидно, ему важно было связать торжественное исповедание Иисуса с предыдущей речью о неуверовавших городах и с темой отвергнутой народом Премудрости Божией.

«Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли». По смыслу этот перевод удачный, но по букве неверный, так как Иисус говорит не «славлю Тебя, Отче…», а «исповедаю Тебя, Отче, Господи неба и земли» («и3сповё1даютися, О4ч=е, гдcи нб=се2 и3 земли2»). Это нам сразу напоминает множество Псалмов. Например, Псалом. 105: И№сповё1дайтеся гдcеви, э4кw въ вё1къ млcть e3гw. – «Исповедаю Тебя, Господи» – так обычно начинались ветхозаветные прославления и благодарственные исповедания. А вот добавленное обращение «Отче» – типично только для Иисуса Христа. Оно отражает Его новый опыт общения с Богом. Бог – Отец, Сам Иисус – Его Сын.

Бог – Творец и Господин неба и земли. «Небо и земля» – это вся вселенная, весь космос. Так было принято говорить на Востоке. Вспомним первый стих Библии: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1:1).

Будучи Творцом, Бог принципиально невидим и непостижим. Он пребывает в тайне своей трансцендентности, внемирности. Но Он открывает Себя. Не люди открывают Бога, а Бог открывает Себя людям. И каким? Не гордым, которые считают себя «мудрыми и разумными», а смиренным, малым, «детям», «младенцам», «нищим духом», оставаясь сокрытым от высокомерных. Премудрость Божия открывается с небес не тем людям, которые убеждены в своей мудрости, ибо таковые не принимают Премудрости Божией, считая ее «соблазном и безумием» (1 Кор. 1:23). Как риторически вопрошал Апостол Павел: «Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?» (1 Кор. 1:20). В конце концов, быть верующим христианином означает не знание всех учений и теорий о Новом Завете, об Иисусе Христе… Вера означает не знание о Христе, а знание самого Христа. И такое знание требует не сомнительной земной мудрости, а откровения небесной благодати. Об этом Иисус Христос говорит торжественно: «Ей, Отче! Ибо таково было Твое благоволение». (И прежде встречавшееся нам словечко «ей», которое иногда попадается в Синодальном переводе, передает торжественное греческое заверение «ναί» – «воистину так!»).

Далее Спаситель говорит о том, что сущность Бога и сущность Его Сына известна только Им двоим и тому, «кому Сын хочет открыть».

«Все предано Мне Отцем Моим,

и никто не знает Сына, кроме Отца;

и Отца не знает никто, кроме Сына,

и кому Сын хочет открыть».

Это утверждение отражает одну из самых важных тем Евангелия от Иоанна: «Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца» (Ин. 10:15). Творец и Господин неба и земли, то есть Вседержитель (Παντοκράτωρ), всё передал Своему Сыну Иисусу, так что отныне Сам Иисус есть тоже Вседержитель, универсальный носитель Откровения и эсхатологический Господин всего мира. Только Отец знает об истинной сущности Сына, которая остается тайной для людей. Своими силами они не могут постичь эту тайну. Только Сын – исключительный носитель откровения о сущности Бога, которую Он изъясняет людям в слове и деле. Вспомним слова, которыми заканчивается Пролог Евангелия от Иоанна: «Бг=а никто1же ви1дё нигдё1же: e3диноро1дный сн=ъ, сы1й въ ло1нё О4ч=и, то1й и3сповё1да», или, как несколько неудачно выражено в Синодальном русском переводе, «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1:18). У Евангелиста Иоанна есть еще более сильное выражение той же мысли: Иисус в этом Евангелии говорит: «видевший Меня видел Отца» (Ин. 14:9).

Все это напоминает нам многие изречения из Ветхозаветной литературы Премудрости. «Только Отец знает Сына» – сразу вспоминаются строки, в которых сказано, что только Бог знает Премудрость, ибо

«Он произвёл её, и видел, и измерил её,

и излил её на все дела Свои

и на всякую плоть по дару Своему,

и особенно наделил ею любящих Его» (Сир. 1:8-10).

Равно как «и Отца не знает никто, кроме Сына». Это нам тотчас напоминает строки книги Премудрости Соломона:

«С Тобою Премудрость, которая знает дела Твои

и присуща была, когда Ты творил мир,

и ведает, что угодно пред очами Твоими

и что право по заповедям Твоим» (Прем. 9:9).

И далее: «Отца не знает никто» кроме тех, «кому Сын хочет открыть».И это тоже сказано о Премудрости:

«Мы едва можем постигать и то, что на земле,

и с трудом понимаем то, что под руками,

а что на Небесах, кто исследовал?

Волю же Твою кто познал бы, если бы Ты не даровал Премудрости

и не ниспослал свыше Святого Твоего Духа?

И так исправились пути живущих на земле,

и люди научились тому, что угодно Тебе,

и спаслись Премудростью!» (Прем. 9:16-19).

Итак, евангелист Матфей с помощью намеков на книги Премудрости изображает Иисуса Христа воплощенной Премудростью Божией. Это очевидно.

Во всем этом выражена также мысль о Богосыновстве Иисуса Христа. Нет, пока еще Иисус прямо не называет Себя «Сыном Божиим». Евангелисты придерживаются исторической достоверности: они знают, что до событий Креста, Воскресения и сошествия Духа Святого Богосыновство Иисуса оставалось тайной, сокрытой даже от ближайших учеников и апостолов: «Кто есть Сын, не знает никто».

Источник

Евангелие от Матфея.. Богословско-экзегетический комментарий. Т. 1. М.: 2020. С.424-427

Евангелие от Матфея, Глава 11, стих 26. Толкования стиха