Чудо с уловом рыбы — великое таинство в великом Евангелии Иоанна, а чтобы оно пристальнее привлекло наше внимание, оно записано в последней главе. Итак, в той рыбалке участвовали семеро учеников: Петр, Фома, Нафанаил¹, двое сыновей Заведеевых и еще двое, имена которых не называются. Число это относится к концу времен, потому что время исчисляется периодами в семь дней. Слова же А когда уже настало утро, Иисус стоял на берегу (Ин. 21:4) тоже относятся к концу, потому что берег есть конец моря и, тем самым, означает конец мира.

Примечания

*1 В комментариях на Ин. 1:45-51 Августин не включил Нафанаила в число двенадцати, см. Трактат на Евангелие от Иоанна 7.17.

Источник

Августин Иппонский, Трактат на Евангелие от Иоанна 122.6. Cl. 0278, 122.6.1.

***

Обычно спрашивают относительно этой рыбной ловли учеников: почему Петр и сыновья Зеведеевы вернулись к тому, чем они занимались, прежде чем призвал их Господь? Ведь они в самом деле были рыбаками, когда Он сказал им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков (Мф. 4:19). Тогда, разумеется, они пошли за Ним, чтобы, оставив все, выполнить тем самым Его указание настолько, что, когда богач, которому Он сказал: пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною (Мф. 19:21), опечаленным ушел от Него, Петр сказал Ему: вот, мы оставили всё и последовали за Тобою (Мф. 19:27). Что же означает то, что теперь они, как бы оставив свое апостольство, стали теми, кем были прежде, вернули, что оставили, словно забыв то, что когда-то услышали: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царства Небесного (Лк. 9:62)? Col. 1960

Если бы они это сделали, когда Иисус лежал погребенным, прежде чем воскреснуть из мертвых, — что, конечно же, они не могли сделать, ибо день, в который Он был распят, держал их всех в напряжении вплоть до Его погребения, которое совершилось до вечера; следующий же день был субботой, когда тем, кто соблюдал обычай отцов, не разрешалось трудиться; на третий же день Господь воскрес и снова призвал их к упованию на Него, которое они уже начали утрачивать, — и все же если бы они тогда сделали это, мы посчитали бы, что они сделали это из-за отчаяния, охватившего их души. Теперь же, после того, как Он восстал живым из могилы, после того, как истинность того, что плоть Его возродилась, со всей очевидностью открылась для их глаз и рук, так что ее можно было не только увидеть, но и коснуться и даже пощупать; после того, как следы от ран стали доступны созерцанию, что привело к исповеданию апостола Фому, который говорил прежде, что иначе не поверит в Его воскресение; после того, как был принят Святой Дух через дуновение Его; после того, как в уши их из уст Его излились слова: как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас; кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся (Ин. 20:21, 23), — они вдруг стали, как были прежде, ловцами рыб, а не человеков.

Так вот, тем, кого волнует этот вопрос, надлежит ответить, что тем апостолам не было запрещено добывать необходимое пропитание своим промыслом, законным, разумеется, и дозволенным (если вдруг не имеют они иных средств для существования), сохраняя при этом невредимым свое апостольство. Разве кто-то осмелится подумать и сказать, что апостол Павел не достиг совершенства тех, кто, оставив все, последовали за Христом, потому что он, чтобы не обременять никого из тех, кому проповедовал Евангелие, своими руками добывал пищу себе (ср. 2 Фес. 3:7)? В этом, скорее, исполнилось то, что он сказал: я более всех их потрудился, — и добавил: не я, впрочем, но благодать Божия, которая со мной (1 Кор. 15:10), показывая тем самым, что должно быть вменено благодати Божией то, что он и душой и телом смог больше всех тех апостолов потрудиться, без устали проповедуя Евангелие и все же не поддерживая свою жизнь, как они, от благовествования, в то время как он сеял Евангелие гораздо шире и обильнее — среди многих народов, у которых прежде не было проповедовано имя Христово. Тем самым он показал, что апостолам не была навязана необходимость, но дана была власть жить, то есть получать пропитание, благовествованием. Об этой власти упомянул этот же апостол, сказав: если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное? Если другие имеют у вас власть, не паче ли мы? Однако мы не пользовались сею властью (1 Кор. 9:11—12). И чуть позже произнес: служащие жертвеннику берут долю от жертвенника. Τάκ и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования. Но я не пользовался ничем таковым (1 Кор. 9:13—15). Итак, вполне очевидно, что апостолам не предписывалось, но давалась власть жить не иначе, как от благовествования, и от тех, в ком, проповедуя Евангелие, они посеяли духовное, пожинать телесное, то есть подкреплять тело и, как солдаты Христовы, получать причитающееся жалование Col. 1961 будто бы от подданных Христовых Блж. Августин говорит о практике, установившейся в Римской империи, обеспечивать армию за счет провинций. Вообще stipendium, который упоминает блж. Августин, служил денежным вознаграждением римскому солдату. Однако помимо этого жители провинции должны были обеспечивать армию провизией и фуражом, а также своими средствами доставлять все это в военные лагеря. — Пер..

Поэтому же тот же блистательный воин сказал чуть ранее об этом: Какой воин служит когда-либо на своем содержании? (1 Кор. 9:7). Однако же сам он этого не делал, признавая, что более всех их потрудился. Так вот, если блаженный Павел (чтобы не пользоваться вместе с другими проповедниками Евангелия той властью, которую, конечно же, он имел наравне с другими, но нести службу на своем содержании, дабы учение его, предлагаемое как товар, не оскорбляло язычников, совершенно чуждых имени Христову), обученный иному, освоил искусство, которого прежде не знал, чтобы, как учитель, добывая пищу своими руками, не обременять никого из слушателей, — то тем более естественен поступок блаженного Петра, который, уже будучи рыбаком, делал то, что умел, к тому времени не найдя иного средства для существования.

Но кто-нибудь ответит: «А почему он не нашел этих средств, когда Господь пообещал, изрекши: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф. 6:33)?» Разумеется, Господь таким образом исполнил то, что обещал. Ведь кто иной привел рыб, чтобы их ловили? Надо полагать, что это Он вверг их в нужду, которая заставила их пойти ловить рыбу, по той лишь причине, что Он хотел явить чудо, чтобы одновременно накормить проповедников Его Евангелия и наделить само Евангелие столь великой тайной, на которую Он намеревался указать посредством количества рыб. Мы также должны сказать теперь об этом, насколько Сам Он дарует такую возможность.

Это — великая тайна в великом Евангелии от Иоанна; и чтобы она прозвучала с большей силой, записана она в последней главе. Итак, в этой рыбной ловле участвовало семь учеников: Петр, Фома, Нафанаил, два сына Зеведеевы и двое других, имена которых умалчиваются; седмеричное число учеников указывает на конец времен. Ибо все времена проходят в течение семи дней Ср.: Блж. Августин Гиппонский. Вопросы на Семикнижие. 5,42; О Книге Бытия буквально. 5,5,12—16; 17,35; Проповеди. 83, 6—7; 114, 1, а также комментарий: Блж. Августин Гиппонский. Толкование на Евангелие от Иоанна. 9, 6. — Пер..

Источник

Толкование на Евангелие от Иоанна. Перев. проф. Тюленева В.М. Рассуждение 122. М. Сибирская благозвонница, 2020. - Т.2. С 737-742

Евангелие от Иоанна, Глава 21, стих 2. Толкования стиха