Распятие Иисуса и двух разбойников

Поставлено было три креста, из которых средний был крест Иисуса Христа. Приступая к исполнению ужасного злодеяния, воины сняли с Него одежды, приподняли на крест, распростерли руки и стали прибивать их гвоздями. Кровь полилась из ран на землю, но никто не услышал ни стона, ни вздоха; слышно было только, как Христос молился за Своих распинателей: Отче! прости им, ибо не знают, что делают. Другие воины распинали в то же время разбойников, одного по правую, а другого по левую сторону; и сбылось (говорит Евангелист) предсказание Пророка Исайи: и к злодеям причтен (Ис. 53:12).

В котором часу был распят Иисус Христос?

По общепринятому теперь мнению, Иисус Христос был распят перед полуднем, в двенадцатом часу дня. Мнение это было выражено в известном церковном песнопении: «Иже в шестый день же и час на кресте пригвожден...» И так как это песнопение вошло в состав богослужения, то некоторые люди стали приводить эти слова в доказательство того, что Христос действительно был распят в шестом часу по еврейскому счету, или в двенадцатом по нашему. Это мнение настолько укоренилось, что сторонники его не хотят верить Евангелию, опровергающему слова песнопения.

Думаю, что авторитет Евангелистов несравненно выше авторитета составителя этого песнопения; думаю также, что опровергать текстами Евангелия истинность церковного песнопения можно, но песнопением опровергать достоверность Евангелия нельзя.

Никто из нас не видел Иисуса Христа и не слышал Его проповедей; однако мы верим в Него как в Богочеловека, и верим потому, что убеждены в подлинности и достоверности Евангелий, в которых описаны Его жизнь и учение. Но если наше убеждение в подлинности и достоверности Евангелий поколеблется, если возникнет хотя бы малейшее сомнение в правдивости Евангелистов, то поколеблется и сама вера наша в Иисуса Христа, или, как говорил Апостол Павел, тщетна будет и вера ваша (1 Кор. 15:14). Вот почему я нахожу невозможным сомневаться в авторитете Евангелистов ради поддержания авторитета составителей церковных песнопений.

Посмотрим же, что говорят об этом Евангелисты. Собственно о времени распятия Иисуса Христа говорит один только Евангелист Марк, или, лучше сказать, устами Марка говорит Апостол Петр: Был час третий, и распяли Его (Мк. 15:25). Третий час еврейского счета соответствует нашему девятому; следовательно, по сказанию Петра, Христа распяли в девятом часу или в девять часов утра (пополуночи), а не перед полуднем. Что Евангелие Марка есть не что иное, как письменное изложение им устной проповеди Петра в Риме, это удостоверяет святой Ириней в своей третьей книге «Против ересей» (глава 1, 1), a что Петр читал это Евангелие и одобрил его, об этом свидетельствует Климент Александрийский. Следовательно, Марк записал то, что говорил Петр. И мы не имеем никаких оснований не доверять Апостолу Петру. Если он и не решился открыто стать на Голгофе у креста, то, несомненно, был в толпе народа, окружавшего место распятия. Если в минуты отречения его влекло туда, где он мог узнать о судьбе своего Учителя, то, конечно, после раскаяния он должен был быть на Голгофе, он должен был все видеть, хотя издали; он не был бы Петром, если бы не пошел на Голгофу. И потому надо безусловно верить этому достоверному свидетелю-очевидцу, что был час третий, когда распяли Иисуса.

Надо безусловно верить ему еще и потому, что это сказание его не находится ни в малейшем противоречии со сказаниями других Евангелистов о событиях того же дня.

Евангелисты Матфей и Лука, ничего не говоря о времени распятия Христа, говорят, однако, о наступлении в шестом (двенадцатом) часу тьмы, продолжавшейся три часа, и о последовавшей в девятом (третьем по полудни) часу смерти Иисуса Христа.

Матфей: От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого; а около девятого часа возопил Иисус громким голосом... и испустил дух (Мф. 27:45-46, 50).

Лука: Было же около шестого часа дня, и сделалась тьма по всей земле до часа девятого. Иисус, возгласив громким голосом... испустил дух (Лк. 23:44, 46).

Вполне согласно с ними повествует об этом и Марк: В шестом же часу настала тьма по всей земле и продолжалась до часа девятого. В девятом же часу возопил Иисус громким голосом... и испустил дух (Мк. 15:33-34, 37).

Итак, если в шестом часу или в шесть часов по еврейскому счету (а по нашему в двенадцатом или в двенадцать) настала тьма, продолжавшаяся до самой смерти Иисуса Христа, то несомненно, что само распятие Его должно было произойти значительно ранее. Ведь из повествований тех же Евангелистов и Евангелиста Иоанна мы знаем, что от распятия до наступления тьмы произошли следующие события: издевательства членов синедриона, народа, прохожих, воинов и даже одного из распятых разбойников, а затем раскаяние другого разбойника, хождение первосвященников к Пилату с просьбой переменить надпись над крестом Иисуса, и, наконец, поручение Господом Иоанну попечения о Богоматери. На все эти события, в особенности же на хождение первосвященников к Пилату, потребовалось немало времени, и ими вполне мог быть заполнен период времени от девяти до двенадцати часов дня. Следовательно, нет ничего неправдоподобного (как полагают некоторые) в этом отношении в повествовании Марка о том, что распяли Христа в девятом часу.

Если согласиться с противоположным мнением и считать, что Иисуса Христа распяли в двенадцатом часу, то в какой период времени мы поместим все вышеуказанные события? Нельзя же предполагать, что все эти события и само распятие и наступление тьмы могли совершиться в течение одного двенадцатого часа; а если так, то пришлось бы все события, кроме самого распятия, отнести к периоду времени, наступившему после полудня, когда началась уже тьма. Но это более чем неправдоподобно. С наступлением тьмы на Голгофе воцарилась томительная тишина, которая была нарушаема только стонами распятых да предсмертными возгласами Христа. Настроение толпы сразу изменилось, и издевательства должны были моментально прекратиться. Если после последовавшего в момент смерти Христа землетрясения, народ... возвращался, бия себя в грудь (Лк. 23:48), то несомненно, что с наступлением необычайного (во время полнолуния) солнечного затмения многие из находившихся на Голгофе должны были задаться мучительным вопросом: не Мессию ли распял синедрион? Когда же Христос возопил: «Элои! Элои!» — то многие со страхом и недоумением говорили: «Вот, Илию зовет» (Мк. 15:35). При таком настроении толпы издевательства были невозможны. Только озверелые в своей ненависти члены синедриона решились при такой удручающей всех обстановке сказать: «Посмотрим, придет ли Илия спасти Его» (Мф. 27:49).

Итак, повествования Матфея и Луки не только не противоречат повествованию Марка о времени распятия Иисуса Христа, но даже вполне подкрепляют истинность последнего.

Посмотрим теперь, что говорит об этом четвертый Евангелист. Апостол Иоанн, дополнявший повествования первых трех Евангелистов, ничего не сказал ни о времени распятия, ни о наступлении тьмы, ни даже о времени смерти Иисуса. Умолчал он об этих обстоятельствах потому, что о них обстоятельно рассказали первые Евангелисты; и это умолчание служит подтверждением истинности их повествований: когда Иоанн писал свое Евангелие, то имел под руками первые три Евангелия, и если бы в них была допущена какая-либо погрешность, то он непременно исправил бы ее, а так как он эти вопросы обошел молчанием, то следует признать, что он считал повествования о них первых Евангелистов верно изложенными; и это молчаливое свидетельство дорого для нас потому, что Иоанн, один из всех Апостолов, не побоялся открыто стать у креста и, следовательно, был свидетелем-очевидцем всего происшедшего на Голгофе. Признавая излишним говорить о том, о чем уже сказано первыми Евангелистами, Иоанн нашел нужным, однако, дополнить их повествования указанием на время суда у Пилата: Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш! (Ин. 19:14).

Сторонники общераспространенного мнения о распятии Иисуса в двенадцатом часу дня говорят, что, если Пилат оканчивал свой суд в шестом (двенадцатом) часу, то Христос не мог быть распят в третьем (девятом) часу. Словом, в сказании Иоанна они видят поправку повествования Марка и подкрепление их мнения. Мне же кажется, что Иоанн не опровергает, а утверждает сказание Марка, и вот почему.

Иоанн писал свое Евангелие в глубокой старости, когда проживал в Ефесе, среди римлян и греков; писал он не для евреев, и все еврейские названия переводил на греческий язык; поэтому и время он считал уже не по-еврейски, а по принятому римлянами способу, то есть с полуночи; и если он говорит, что суд у Пилата происходил в шестом часу, то надо считать, что это был шестой час или шесть часов утра.

Что Евангелист Иоанн исчислял время не по-еврейски, доказательством служат другие места его Евангелия, в которых он определяет время часами. Рассказывая о том, как он сам и Андрей пошли за Иисусом и пробыли у Него день тот, Иоанн поясняет: Было около десятого часа (Ин. 1:39); то есть: пробыли они у Иисуса весь день, до десятого часа. Если считать по-нашему, то, пробыв у Иисуса до десятого часа пополудни, они действительно пробыли у Него весь день; а если считать по-еврейски, то, пробыв у Иисуса только до четвертого часа пополудни, Иоанн не мог бы сказать, что он и Андрей пробыли у Него весь день. В другом случае, когда Иисус, возвращаясь с учениками Своими через Самарию в Галилею, остановился у колодца Иакова отдохнуть, Иоанн поясняет, что тогда было около шестого часа и что пришла женщина из Самарии почерпнуть воды (Ин. 4:6—7); если считать время по-еврейски, то окажется, что самарянка пришла за водой около двенадцати часов дня, или около полудня; между тем известно, что на востоке не принято ходить за водой в полдень, а потому следует признать, что и в этом случае Евангелист Иоанн определял время не по еврейскому счету.

Несогласные с таким толкованием говорят, что неправдоподобно в краткий утренний период времени вмещать такие крупные события, как суд синедриона, первый суд Пилата, суд Ирода, второй суд Пилата и бичевание Иисуса Христа.

В таких странах, как Палестина, все занятия и работы всегда начинались с рассветом, так как жители их спешили побольше сделать утром, до наступления дневного зноя. Да и вообще в прежние времена, даже не очень отдаленные, и не только в жарких странах, рано ложились спать, рано и пробуждались. Даже у нас, при Петре Великом, сенаторам было вменено в обязанность являться в заседания Сената в шесть часов утра. Поэтому будет вполне правдоподобным считать, что вторичный суд синедриона начался с рассветом, с наступлением утра, до восхода солнца, тем более, что это подтверждают все Евангелисты. Первый из них говорит, что когда настало утро, первосвященники и старейшины народа имели совещание... (Мф. 27:1). По сказанию второго, это произошло немедленно поутру (Мк. 15:1). Лука говорит: И как настал день, собрались старейшины... (Лк. 22:66) Иоанн же свидетельствует, что было утро, когда повели Иисуса в преторию (Ин. 18:28). Все эти свидетельства доказывают, что не в двенадцатом часу дня (по нашему счету) Пилат судил Иисуса, а немедленно поутру, как только настал день, когда дневной свет сменил ночную тьму.

Вторичный суд синедриона был созван лишь для соблюдения формальности, продолжался недолго и ограничился допросом Обвиняемого (Лк. 22:66—71; Лк. 23:1), на что могло потребоваться не более десяти минут; такая быстрота вполне правдоподобна при понятной торопливости синедриона. Заседание происходило не в доме Каиафы, где был первый суд, а в постоянном помещении синедриона (Лк. 22:66), в одном из храмовых зданий. Немедленно же после произнесения приговора весь синедрион отправился к Пилату, дворец которого был тут же, около башни Антония; следовательно, на переход этот затрачено было очень мало времени. Первый суд у Пилата был краток. Отправление Иисуса Христа к Ироду, занимавшему помещение тут же, близ претории, и пребывание Его у Ирода тоже не могли потребовать много времени: ни на один вопрос Ирода Христос не ответил (Лк. 23:9), и Ирод ограничился лишь издевательством над Ним. Более продолжительным был второй суд у Пилата, прерванный на время бичеванием Иисуса Христа и потом опять возобновленный. Трудно определить с точностью время, употребленное на это, но думаю, что на второй суд с бичеванием потребовалось не более часа; но если даже от начала второго суда Пилата и не до конца его, а только до произнесения Пилатом слов «се, Царь ваш!» — прошел целый час, то все же будет вполне правдоподобным считать, что от начала второго суда синедриона и до произнесения Пилатом этих слов прошло не более двух часов.

Все это произошло 14-го нисана, в пятницу, в 783 году от основания Рима, то есть 7 апреля, когда от рассвета в Иерусалиме и до шести часов пополуночи должно было пройти по крайней мере полтора или два часа. И если принять во внимание торопливость синедриона, имевшего основательные опасения, что народ помешает осуществлению его замыслов, то придется признать, что все события от начала второго суда синедриона и до произнесения Пилатом известных слов могли вместиться в период времени от рассвета и до шести часов пополуночи.

Если же полагать, что и Иоанн считал время по-еврейски и что, следовательно, Пилат в двенадцатом часу дня еще не окончил своего суда, то тогда сборы к шествию на Голгофу, самое шествие, распятие и все события, происшедшие до наступления тьмы, придется совершенно произвольно, вопреки ясным утверждениям Евангелистов, отнести ко времени, следующему за полуднем, а смерть Иисуса Христа и Его погребение — к вечеру, то есть к субботе.

Кажется, эти доводы достаточно убедительны; но защитники противного мнения говорят, что если Пилат творил свой суд в шестом часу утра, то нечем будет заполнить время от шести до девяти часов утра.

Посмотрим, так ли это: действительно ли нечем? Нам известно, что после отдачи Пилатом Иисуса во власть синедриона Христа переодели в Его одежды, принесли кресты, а может быть, и заготовили их тут же. Предстоявшая казнь в канун еврейской пасхи была совершенно неожиданна для римских воинов, исполнявших обязанности палачей, и потому кресты могли быть и не готовы. Потом возложили кресты на осужденных и пошли на Голгофу. Христос был изнурен бессонной ночью, истязаниями бичеванием; к тому же нервы Его были страшно потрясены предательством Иуды, отречением Петра и бегством всех Апостолов; Он изнемог, поминутно падал под тяжестью креста и этим останавливал, замедлял шествие. С такими остановками шествие медленно достигало городских ворот, и лишь за городом воины возложили крест Христов на возвращавшегося с поля Симона Киринеянина, и только тогда шествие могло продолжаться безостановочно. Когда же пришли на Голгофу, надо было выкопать глубокие ямы для установки и укрепления в них крестов, а затем и произвести само распятие. Думаю, что все время от седьмого до девятого часа было заполнено этими событиями, а потому и в этом отношении мнение о распятии Христа в девятом часу утра представляется вполне правдоподобным.

Итак, на основании евангельских повествований следует признать, что второй суд синедриона начался на рассвете в пятницу, что Пилат еще продолжал свой суд в шестом часу утра, что распяли Иисуса Христа в девятом часу, что тьма наступила в двенадцатом часу и что Иисус Христос умер в третьем часу по полудни и до шести часов вечера был погребен. Конечно, выражения Евангелистов — «шестой», «третий», «девятый» — можно принимать двояко: или буквально, как шестой час, или же как шесть часов и т. д.

Мое мнение основано на авторитете Евангелистов и подтверждает истинность их повествований. Общепринятое же мнение о времени распятия Иисуса Христа силится доказать ошибочность евангельских сказаний; и делается это единственно для того, чтобы поддержать авторитет церковного песнопения. Ревностным сторонникам общепринятого мнения я скажу в заключение: «Если вы подрываете доверие к Евангелистам, то тщетна и вера ваша».

Источник

Гладков Б.И. Толкование Евангелия. Глава 44 и Приложение 2 - Воспроизведение с издания 1907 года. М.: Столица, 1991. (с дополнениями из издания 1913 г.) - С. 646, 689-693

Евангелие от Иоанна, Глава 19, стих 18. Толкования стиха