Речь апостола Павла перед царем Агриппой в Кесарии исполнена достоинства. Видимо, апостол был рад сказать слово защиты, а вместе и слово вечной правды перед таким блестящим обществом, которое собралось тогда в судебной палате проконсула.

В этом смысле можно понимать счастье Павла защищаться в присутствии Агриппы, который, конечно, не мог существенно изменить ход дела Павла, но своим мнением мог влиять широко на все общественное мнение. «Павел начинает говорить с дерзновением и называет себя счастливым не из ласкательства, но потому, что говорит перед человеком, которому все известно». «Сознавая это, Павел должен был бы бояться того, что его судит человек, знающий все; но не отклонять такого судии, который подробно знает все бывшее, значит иметь совесть чистую». «И Павел, без сомнения, совершенно искренно говорил, что он почитает себя счастливым предложить свое дело лицу, более способному судить о нем беспристрастно, особенно в присутствии таких именитых слушателей. Речь эта имеет особенные отличительные свойства, соответственные обстоятельствам и положению оратора. Она так же, как и говоренная с лестницы Антониевой крепости перед иудеями (гл. 20), защитительная, но тон ее другой: это царственное, победное слово апостола. Она направлена не столько к личной самозащите, сколько к защите всего дела христианства как единственно истинной, дарственной религии между другими религиями; оттого тон ее от начала до конца радостный, восторженный; с сильными возвышенными порывами духа и особенно с торжественностью в выражениях».

Источник

Никанор (Каменский), архиепископ. Толковый Апостол. Том 1. Объяснение книги деяний святых апостолов и соборных посланий. — М.: ДАРЪ, 2008. — 704 с. - С. 498

Деяния апостолов, Глава 26, стих 3. Толкования стиха