С острова Кипр Павел и бывшие с ним переплыли на север Малой Азии в прибрежный памфилийский город Пергию, славившийся некогда великолепным храмом Дианы. Здесь юный апостол, Иоанн Марк, решился расстаться с Павлом и Варнавой, сколь ни было это неприятно Павлу (см. Деян. 16:37-39). Очевидно, что трудности проповеди среди язычников были очень тяжелы, а впереди предстояли и опасности. Между тем в Иерусалиме у Марка осталась мать, имевшая свой дом.

В объяснение того, почему Павел и Варнава не останавливались в Пергии, святой Иоанн Златоуст говорит: «Он (Павел) проходит мимо тех мест, где уже было посеяно слово (Божие), а где еще не было, там останавливается (см. Рим. 15:20). Это свидетельствует о великом его мужестве. Подлинно он с самого начала был муж удивительный. Распявшись для мира (см. Гал. 6:14), вооружившись (духовно), он знал, какая в нем благодать, соразмерную тому оказывал и ревность. Он не разгневался на Иоанна, ибо это не было ему свойственно, но принялся за дело, не убоялся, не устрашился, подвергаясь опасностям среди народа. Посетив опять (Пергию), они спешат в главный город (очень многолюдный), Антиохию. Хорошо и то, что они вошли в субботу в синагогу, когда все были собраны».

Есть предание, что, уходя из Пафа, апостол Павел поставил там первого епископа Епафраса. О Сергии Павле сообщается, что он проповедовал в Испании и даже был епископом в Нарбоне. Здесь достойно внимания между прочим и то, что теперь Павел представляется как бы большим. Видимо, сам Варнава предоставил ему такое положение, убедившись в необычайной силе духа Павла и в величии даров, данных ему от Бога для благовестия среди язычников. Блаженный Феофилакт полагает, что для свободного входа в синагогу апостолы были одеты в одежду иудейскую, иначе они могли быть изгнанными. Но, конечно, эта одежда могла состоять из тех только покрывал, которые употребляются евреями в синагогах, ибо можно думать, что в прочих одеждах иудеи тех мест не разжились очень от местных жителей. Из дальнейшего же рассказа (см. Деян. 14:12) видно, что апостолы, ходя по местностям, населенным эллинами, одевались в классическую одежду тех времен, так что по одежде они не казались чуждыми и грекам.

То обстоятельство, что апостол Павел с этих пор является руководителем среди проповедников христианской веры, проливает некоторый свет и на вопрос о направлении, которое избрано было ими по окончании проповеди на острове Кипр. Как Варнава, отправляясь из Антиохии, будучи руководителем, избирает первым местом проповеди остров Кипр — свое отечество, так и Павел теперь стремится к берегам Малой Азии, в частности к местам, близким к его родине. В первый раз апостолы вступили на малоазийский берег в городе Пергии, лежавшем в некотором отдалении от реки (Кестры) и расположенном между и по склонам двух значительных холмов. Перед ними расстилалась обширная долина, в глубине которой виднелись горные щиты Тавра. Город господствовал над местностью, а над городом господствовал утес, увенчанный акрополем и знаменитым святилищем Артемиды Пергийской. Как Эфес со своей статуей (Артемиды Эфесской) Дианы составлял религиозное средоточие западной половины Передней Азии, так и Пергия — для южного побережья этого полуострова.

Артемида Пергийская чтилась как Цибелла Пессинская (гнусно). Может быть, апостол Павел прибыл в город во время всенародного праздника в ее честь. Поэтому апостолы, не останавливаясь в Пергии, отправились далее.

«Единственно возможным путем (апостолов) из Пергии был путь, шедший по правому берегу реки Кестры, через правый проход Климон».

«Апостолы скоро достигли лежащего на отрогах Тавра города Кремны» и, подвигаясь в северо-восточном направлении, наконец достигли Антиохии Писидийской. «Антиохия Писидийская лежала при южном подножии горной цепи, простиравшейся от востока к западу и составлявшей естественную границу между Писидией и Фригией. Город стоял на пути к Эфесу и получил название от сирийского царя Селевка Никатора, который, занимаясь эллинизированием покоренных областей, назвал шестнадцать городов по имени отца своего Антиоха. Сделавшись римскою колонией, город этот пользовался Италийским правом. Но в религиозном отношении римляне ограничили знаменитое жреческое служение здесь Мена Аркая, культ которого подходил к культу богини Ма в Команах (Каппадокия). Корень слов “Мен” и “Ма”, а также туземного названия Пергийской Артемиды Манапем — один и тот же. Является правдоподобным, чтоМа была персидской богиней луны, тогда как Мен был воплощением идеи мужского принципа». «Кровавые жертвы составляли одну из особенностей этого культа. Разврат также был одной из принадлежностей культа». «К счастью, дела этой тьмы не удовлетворяли всех ходивших покуда в след ее. Здесь, как и в других городах римского мира, появляется класс “боящихся Бога”, смиренно преклоняющихся перед Ним и Его законом. Все они стекались к видимому центру иудейской религии — синагоге». «Взор апостола тоже был направлен на иудейскую синагогу. И в этом случае они согласовались только с установленным от Самого Бога порядком спасения (см. Ис. 42:6). Они вместе с толпой иудеев и прозелитов вошли в синагогу и сели на особо приготовленных местах».

Источник

Никанор (Каменский), архиепископ. Толковый Апостол. Том 1. Объяснение книги деяний святых апостолов и соборных посланий. — М.: ДАРЪ, 2008. — 704 с. - С. 284-286

Деяния апостолов, Глава 13, стих 14. Толкования стиха