Удивительны писания апостола и евангелиста Иоанна Богослова! Некто заметил, что их можно выучить наизусть, но невозможно пересказать. И в этом смысле они подобны поэзии.

Да они и построены согласно лучшим образцам библейской поэзии. Еще можно сравнить писания Иоанна с полифонической музыкой. Отдельные темы и мелодии возникают, сочетаются друг с другом, переплетаются, выстраиваясь в некое кружевное здание. Музыку можно слушать, держать в памяти, но невозможно пересказать.

Евангелист Иоанн - великий мыслитель, богослов по преимуществу. Его мысль столь возвышенна, что недаром его символом является орел - зоркая птица высокого полета. «Зритель неизреченных откровений», он проникает своим духом в сферы, столь высоко вознесенные над нашим миром чувственных вещей, что для адекватного описания его созерцаний просто не существует слов. И те слова, которыми он поневоле пользуется, - всего лишь знаки, указывающие в непостижимые рассудком глубины бытия и смысла.

Вот мы начинаем читать его Первое Послание. С первых же строк, звучащих торжественным гимном, мы встречаем ритмически чередующиеся слова: жизнь, свет, тьма, истина, ложь, слово, весть... Эти слова встречаются в Послании снова и снова. Мы читаем, мы слышим их. Но смеем ли мы соотносить эти слова с привычными понятиями или образами? Не уподобимся ли мы тогда тем ученикам Иисуса Христа, которым Он рекомендовал приобрести себе меч и которые в своей простоте поняли слово Христа буквально, ответив Ему, что у них уже есть два меча? «Довольно!» - прекращает разговор на эту тему Господь, ибо ясно, что ученики слушают Его и не слышат (Лк 22:36-38). И не уподобимся ли мы тем ученикам, которым Он сказал о Себе: «Истинно, истинно говорю вам: не Моисей дал вам хлеб с неба, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес... Я есмь хлеб жизни». И ученики, «слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать?» (Ин 6:32-60). Все творчество евангелиста Иоанна отмечено не буквалистским описанием реальности и не логически выстроенной системой богословия, но духовной созерцательностью. Все ключевые слова его писаний не могут пониматься в обыденном смысле, ибо они - знаки, знамения, указывающие в божественную глубину и в вечную даль, незримую земными очами. Даже чудеса, совершенные Иисусом Христом, Иоанн, в отличие от прочих евангелистов, никогда не называет «чудесами», но только «знамениями», то есть указателями на нечто иное и возвышенное. Ведь он смотрит не на видимое, но на вечное, на реальность, которая превосходит возможности земного человеческого рассудка. Апостол учит: «Бог есть свет» (1 Ин 1:5), «Бог есть любовь» (1 Ин 4:8), «Бог есть Дух» (Ин 4:24). Сам Иоанн постоянно пребывает «в Духе», как он пишет о себе в книге Откровения (Откр 1:10; 4:2 и пр.). А «Дух есть истина» (1 Ин 5:6). Мы привыкли считать все эти прекрасные слова богословскими утверждениями. Таковыми они и являются. Но чем они не являются - так это рациональными или логическими определениями. Подобные богословские высказывания мы называем догматическими. Это если под догматами понимать не те утверждения, которые принимаются «на веру», но те утверждения, которые принимаются верой. В них мы снова встречаемся со знаками, указывающими на неопределимую, беспредельную реальность, которая тем не менее непосредственно дается верующему человеку в его духовном опыте.

Всякий человек, часто не отдавая себе в этом отчета, и не задумываясь над этим, соприкасается с реальностями, которым невозможно, да и не нужно давать логические определения. Например, реальность самого бытия человека. В самом деле, что такое мое существование? Что такое существование всего вокруг меня? Я просто это знаю, но никакого «определения» моему существованию и бытию как таковому я дать не в состоянии. Я могу лишь своими действиями выражать, «доказывать» свое существование - не более того. Однако - кто станет это отрицать? - такое «знание» бытия дано не только человеку, но и всякой живой твари. Человек же отличается от животных тем, что он по своей природе способен не только знать окружающую его чувственную реальность, но также знать основание и цель этой реальности в вечности, то есть, на языке Иоанна Богослова, знать Бога и Его Слово. Такое знание мы и называем духовным опытом веры.

Особый способ изложения, свойственный евангелисту Иоанну, позволил ему уже в первых строках своего Послания всего лишь несколькими штрихами очертить центральные положения веры, о которых должны быть написаны - да и написаны - целые библиотеки. Как тут не вспомнить заключительные слова Евангелия от Иоанна: «...если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг» (Ин 21:25). Действительно, о трех десятках страниц писаний Иоанна - это не считая Апокалипсиса, - написаны многие сотни томов богословских сочинений и многие тысячи научных статей. Написаны до сего дня, и, надо полагать, еще будет написано не меньше.

Прочитанный в честь праздника Иоанна Богослова небольшой отрывок его Послания предельно сжато излагает смысл христианской Вести и сущность опыта духовной реальности, которая дана верующему.

Как реальность самого бытия человека не может быть «определена», но может быть только названа («я живу, я существую, все существует, все есть»), а также показана и «доказана» действиями человека, так же обстоит дело и с реальностью духовной. Эта высшая реальность у других евангелистов обозначается словами «Царство Божие». Апостол Иоанн употребляет другое выражение - слово-знамение «Жизнь», в разных сочетаниях: Жизнь Отца, вечная Жизнь, Слово Жизни. Эта Жизнь Отца явилась в мир через Иисуса Христа, Который есть превечное Слово Жизни, сущее от начала, и Который есть сообщенное людям Слово Жизни, спасительная Весть от Бога Отца. Об этой Жизни свидетельствует Иоанн. Причастность к Жизни «доказывается» общением христиан с Отцом и с Его Сыном Иисусом Христом, а также братским общением христиан друг с другом. Слово «общение» в русском языке не очень хорошо отражает его евангельский смысл. Греческое слово «кинония» означает столь тесное единство, что его можно уподобить единству в браке, когда «будут два одна плоть» (Быт 2:24). В церковном употреблении «кинония» означает также Причастие, в котором верующие таинственно соединяются с Господом и друг с другом. Собственно, это общение можно назвать и другим словом, которое столь характерно для апостола Иоанна, - словом «любовь».

Пребывание в Божественной Жизни, то есть общение с Богом, обнаруживает, «доказывает» себя в общении верующих друг с другом. Не иметь такого общения, согласно Иоанну, - «ходить во тьме» и «не творить истину». Иметь общение - «ходить во свете». Ветхозаветное выражение «творить истину» означает постоянство и верность в следовании заповедям Божиим. В Новом Завете - новая заповедь: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга». Следовательно, «творить истину» у Иоанна означает любить друг друга. «Как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин 13:34-35).

Источник

Апостол. Русский перевод и комментарии архим. Ианнуария (Ивлиева). 2019. Музыка Богословия. В праздник апостола и евангелиста Иоанна Богослова. С. 264-268

1-ое послание ап. Иоанна, Глава 1, стих 2. Толкования